Гоганбуко, окраина нового города, тихая лавка Хитрой торговки Ок-Сун. В лавке трое: торговка и вспыльчивая Ниами, поодаль рассматривает полки её подруга ворожея Нима. Говорят тихо.

    Ок-Сун: «Есть у меня к тебе дельце. Скажем так не самого публичного толка, так сказать на двоих. Ты же умеешь держать язык за зубами?»
    Ниами сверкнула глазами: «Это оскорбление или как?»
    Ок-Сун успокаивающе машет руками: «Ну конечно нет, просто оборот такой, чтоб подчеркнуть приватность нашей беседы. Дело скажем так не из тех за которые потом похвалят если вскроется, но и выгода может оказаться интереснее чем обычно…»
    Ниами, поглаживая на боку кинжал: «Ну в таком случае можешь считать, что я тебя простила. Так кого надо прирезать? Выпотрошить? Или денег кто должен?».

    Ок-Сун: «Да нет, с такими мелочами я б тебя не беспокоила. Тут всё поинтереснее. Гоггерим хоть и молодец, но вот как-то не приносит должного дохода его мастерская, да и Музей не шибко то уже приманивает народ. А у меня от этого дела не лучшим образом идут уже который месяц, мне крутиться надо, а не языком чесать.»
    Ок-Сун, глянула на Ниму: «А она как? Давно знаешь? Может сходит погулять куда-нибудь на берег лужи?»
    Ниами, презрительно фыркнув: «Это у вас торгашек, что не друг – то враг, а нам такой роскоши не дано, она мне не раз «жизнь» спасала, ну не в прямом смысле конечно, но после желудка баргеста не особо весело возрождаться. Можешь не переживать.»

Ниами сделала знак, и Нима начала привычно накладывать заклятия тишины на комнату.

    Ок-Сун, повеселев: «Ну так то, конечно оно то лучше. Так вот. Думала я и придумала, как бы денежек побольше заработать. Идейка у меня есть, надо народ снова приманить, да так чтоб они увидели такие интересности, чтоб молва по всему востоку прошла, да и до центра докатилась. Тогда поедут к нам снова туристы и заживём припеваючи. А для ентого нам надо выставку Гоггерима оживить и новья побольше и мне чего на продажу. Слыхала я, что в мёртвых лесах водятся твари такие, Василиски, гадость такая мерзопакостная, как ящерица.»
    Ниами: «Ну есть такие, видала, не самое опасное, но намучаешься с ним, и проку нет с того. А тебе то с него какой толк?»
    Ок-Сун: «А вот говорят, умеют они в камень живое обращать, и так красиво получается, что не так легко и отличить от умелой поделки…»
    Ниами, раздражённо: «Брехня! Ну то есть не брехня, видала я этих каменных птичек конечно, но такое барахло не каждый торговец и за 10 монет возьмёт. Проку ноль!»
    Ок-Сун: «Да погодь ты, дослушай. Когда они подрастут, да и если до преклонного возраста доживут, то уже не только птичку окаменить смогут, а что и покрупнее…»
    Ниами, снова перебивая: «Брехня! В таверну Чёрного Джека пореже ходи, там и не такое раскажут. Я сколько их не потрошила, кроме птичек, мышей в лучшем случае находила, да и только. А мыши они хвостатые, пока в сумке донесёшь до города с поломанным хвостом и пятак не дадут уже!»
    Ок-Сун: «Да что ты такая резвая. Подожди, не про Джека дело. Я тут встретила героя, и он продал мне вот это!»

Ок-Сун, стянула рядом какое-то покрывало, и под ним оказалась каменная копия обезьянки-капуцина, может не в лучшем виде, но всё же очень детально сделанная.

    Ниами и Нима одновременно ахнули: «Не может быть! Хочешь сказать, что это Василиск?»
    Ок-Сун: «Да не просто хочу, а говорю! Продавал он нехотя, говорил, что хороший спутник был и друг, да только устал таскать его по всей Пандоре, просил не перепродавать, а поставить как украшение в лавке, что будет заходить изредка. Так вот, рассказал он мне историю, когда я не поверила.»

Где-то раньше в мёртвых лесах на границах Лотир-Нериэна.
    Группа авантюристов блуждала вдоль гор в поисках хорошей охоты и добычи. Вечерело и усталые спутники просили вернуться в город, но пара особо решительных уговорила остальных ночевать на природе и стали они искать место для ночлега. Хорошее место всё не попадалось и не попадалось, и вдруг увидели они за кустами пещеру, вход был сухой и ровный, зловония не было и выглядело всё достаточно безопасно. Отошли поглубже, где пещера пошире была, да и развели костерок погреться. Однако он со своим другом решил пройтись глянуть, может что в пещере ценное есть, пока остальные занялись готовкой, пошли они вглубь. А там ещё туннели разные, и в одном из них комната целая оказалась большая, а там
статуи в полный рост. Испугались знатно и давай орать, да к выходу бежать, да не тут-то было. На входе уже слышался шум боя, и там было два огромных Василиска, каких они отродясь не видывали и даже не слыхали, что бывают такие. В общем прорвался он только один с обезьянкой своей, которая в спину вцепилась. Бежал быстро вроде, но тело слушаться переставало, а потом ноги и руки потяжелели и уже ничего не помнит дальше. Очнулся уже много позже, рядом в траве была его любимая, теперь уже окаменевшая обезьянка, а в голове звучал странный зов. Сразу он вернуться побоялся, а потом зов им завладел и отдыху не даёт, гоняя по дорогам геройствовать и нечисть рубить.

Снова окраина Гоганбуко.
    Ок-Сун: «Тяжело парню, конечно, не всем героями по нраву становиться. Не все справляются…»
    Ниами, грустно вздыхая: «Да, зов штука жуткая, иногда как накатит… Эхх… Но у всех по-разному, мне вот проще это далось… Думаю грызёт его всё ещё вина за то, что завёл друзей в ту пещеру, вот и отдался он полностью зову, и рубит теперь нечисть без остановки…»
    Ок-Сун: «Ну так о чём я… Надо бы такую гадину притащить сюда, да закрыть в подвале, там будем ей всякую живность приносить и статуи делать необычные. Потом в мастерскую буду подкладывать, а Гоггериму я скажу, что это он во сне творит. Что-то, конечно, и себе оставим, такие штуки ох как будут спросом пользоваться. Ну так что ты в деле?»

Снова где-то в мёртвых лесах на границах Лотир-Нериэна, уже наши дни. Ниами и Нима бодро шагают вдоль склона горы в поисках заветной пещеры.
    Нима, указывая в сторону: «Смотри, может эта?»
    Ниами: «Да кто ж его знает… Пошли смотреть пока солнце ещё высоко.»

Пещера была сухой, пол ровный, запах свежий, не смрадный, выглядело всё безопасно… Только чуть в глубине открылась более большая комната с высоким сводом. Посредине стояли в разных позах люди и орки с оружием в руках, на полу повсюду лежали каменные части тел, края были обглоданы. Посреди этого кошмара лежал огромный василиск и грыз частично окаменевающее тело ещё вроде бы тёплого юного рыцаря.

    Нима воскликнула: «Мерзость какая! Ерра Тхи Йу», вскидывая вперёд руки в защитном жесте.
    В голове Ниами завопил чей-то голос: «Отомсти за нас!», зов стал невыносимым в глазах всё помутнело.
    Ниами вскинула посох и тихо произнесла: «Фаербол!», посох вспыхнул необычно ярко, и рассыпаясь в пепел прямо в руках чародейки, выпустил свой последний огненный шар.

Пещера наполнилась огнём, по стенам потекла расплавленная порода. Нима и Ниами едва успели выбежать на открытый воздух, как своды пещеры обвалились за ними, похоронив навечно вход в это гиблое место.

    Ниами оглянулась, посмотрела на небо и промолвила: «Чёрт тебя подери, такое задание провалили из-за тебя…», одно радовало - привычного зова она сейчас не ощущала. Она знала, что это не надолго, и он вернётся как бы она этого не хотела избежать, но сейчас в её жизни была очередная передышка, провалив задание Ок-Сун, она выполнила другое, негласное задание того кто всегда смотрел на неё сверху…