145 год, окрестности Лазури
Ситуация становится всё напряженнее. Граф Цэлавия дэ’Ллевелин в очередной раз отказался подчиняться решению Совета. Илнин дэ’Меритор требует наказать непокорного, или хотя бы дать ему право сделать это своей личной армией. Тривар д’Эриаль как всегда, принял нейтралитет, лишь высказав свое мнение по поводу того, как военные действия мешают историческим исследованиям. Наши приключенцы оказываются в небольшой деревушке графства Ллевелин, когда оба враждующих графа начинают всеобщий набор в армию...

— ... Все, кто может держать в руках оружие! Вставайте на защиту правого дела! Гнусный дэ'Меритор собирается устроить полномасштабное вторжение! Любой, кто... — надрывал голос глашатай на деревенской "площади", на которой находились дом старосты, постоялый двор и какой-то амбар.
Крестьяне слушали глашатая с выражением тревоги и возмущения на лице, но записываться в ополчение не спешили...

Один из зрителей всего этого действа, судя по одежде, неместный, и оказавшийся здесь лишь по проезду путник, бывший, однако, по каким-то причинам удивительно подкованным в местных политических дрязгах, шепнул с издевкой своему товарищу-латнику на ухо:
— Да, да, правое дело... эти идиоты собираются поубивать друг друга лишь из-за того, что принадлежат разным графам. Не знаю как ты, но я в этом безумии участвовать не намерен. Разве что со стороны посмотрю и посмеюсь, как воюют холопы за своих владельцев... нет, но правое дело... это... прекрасно!

    Воин коротко кивнул, соглашаясь со своим спутником. Сам он был из Лазури, а по долгу прошлой службы был знаком с трениями местной аристократии.
— Да знаю я все их правые дела. Они по три раза на месяц ополчение мобилизуют, то у них оленя в чужом лесу подстрелили, то фуражиры не в те сады забрели... Только народу от того житья совсем нет. От работы отвлекают, а потом оброк трясут. Непорядок. Можт испросим хоть в чем дело?

— ... И поэтому нам нужен именно ты! Да, ты! Ты выглядишь опытным бойцом, почему бы тебе не вступить, хотя бы и ради денег? — глашатай пристально смотрел именно на парочку скептиков. Он явно имел в виду кого-то из них, правда, кого именно, было непонятно. Крестьяне проследили взгляд глашатая и теперь тоже смотрели на них с некоторым интересом.

Путник в кожаной куртке, пусть и оказался вопросом несколько обескуражен выдавил из себя колкость:
— Так ради денег или правого дела?
— Ладно, Кастор, пошли. Лазурь ждет. Эти склоки графов, конечно, очень интересны и веселы, я бы за этим посмотрел, но, бхут подери, я в Лазури не для этого. Три дня уже потеряли.

— И вы собираетесь просто так уйти? Оставив деревни на разграбление дэ'Меритору? Который запытает до смерти за украденное из его сада яблоко? Который казнил всех крестьян, которые осмелились придти к нему с прошением о снижении арендной платы? Который, всем известно, якшается с демонами?! Уж не на него ли вы работаете?! — возмущение в голосе глашатая звучало так натурально, что тот, похоже, действительно верил в то, что говорил...
А при упоминании работы на враждебного графа несколько солдат, находящихся на площади, потянулись за оружием...

— Да. А еще мы вместе с Меритором тайные члены культа некромантов, едим на завтрак годовалых эльфийских детей и каждое полнолуние проводим жертвоприношения с оргиями.
— Кастор! Мы тут точно лишние. Собираем вещи и оставляем местный народ наедине с его психозом и паранойей.

— Погади-ка, Вацлав, не гони коней — остановил Кастор своего спутника и демонстративно, но без резкости положил ладонь на рукоять меча.
— К тому же их больше, — процедил он сквозь зубы и повернулся к посланнику.
— Я к твоему сведению не только похож на опытного воина, но таковым и являюсь, — глядя в глаза глашатаю, ответил Кастор, — Уверен, что в соседней деревне слуги дэ'Меритора также поливают грязью твоего господина, а потому хотелось бы услышать в чем собственно дело на этот раз?

— Советники Лазури, науськанные дэ'Меритором, потребовали от сира Цэлавии согнать с земли сотню крестьян, и, будто они вещи, отдать их на алхимическую мануфактуру! Когда сир Целавия отказался выполнять это аморальное и незаконное требование, дэ'Меритор решил силой взять не одну, а две сотни крестьян как рабов! — поведал глашатай.

Шетриа вместе с Эдом подходила к деревенской площади, когда она увидела эльфа, выходящего из таверны. Приглядевшись к его лицу, она внезапно с радостными криками бросилась тому на шею.
— Фэрде! — крикнула эльфийка, обнимая выходящего — Эд, подойди сюда! Фэрде, это Эд, он меня спас...

Эд кивнул вышедшему эльфу, настороженно осматривая его. Вопли глашатая мешали сосредоточиться, но что-то в знакомом Шетриа настораживало парня...

Покидая таверну, Фэрде пребывал в немного подавленном состоянии. Во первых, его нежные уши, едва ли переносили шум и гам происходящий в данный момент на импровизированной деревенской "площади". Во вторых, очередная попытка отыскать свою сестру опять не увенчалась успехом. Эльф собирался было натянуть капюшон и как можно быстрее покинуть деревню, но вдруг его окликнул очень знакомый голос. Пребывая в замешательстве он не сразу среагировал, но посмотрел в сторону источника. Там стояла его сестра, Шетриа.
— Ше… Ше… Шетриа, — выдавил он из себя, одновременно борясь с нахлынувшими на него эмоциями, а так же пытаясь осознать реально ли это всё или быть может всё это чья-то злая игра?
Так или иначе, он смог побороть в себе эти эмоции и сохраняя бдительность подошёл к ней.
— Меня зовут Фэрде, рад знакомству, — сказал эльф, пытаясь улыбнуться Эду.

- Эд. - ответил парень, прекращая сверлить эльфа взглядом. Подозрения никуда не делись, но лучник решил оставить их на потом. Оставив родственников разговаривать, он отошел ближе к глашатаю. Услышанное Эду не понравилось. Разборки между местными правителями снижали шансы добраться до Лазури. Нахмурившись, Эд стал слушать дальше.

Эльф, всё ещё теряясь в догадках, переваривая полученную информацию и провожая взглядом удаляющегося спутника Шетриа, обдумывал различные вариации вопросов, которые он бы хотел сейчас задать сестре. Но больше всего ему хотелось узнать “почему этот человек спас её”. Фэрде, сам того не осознавая, произнёс это вслух. Конечно, он спросил это не из-за какого-либо презрения или надменности, ему просто было интересно, так как он не мог уловить ни целей, ни мотивов Эда.

Ответить эльфийка не успела — на "площадь" прибежал запыхавшийся крестьянин и крикнул: «Люди Меритора идут!»
Впрочем, предупредил он слишком поздно, в ту же минуту заявились несколько вооружённых людей.
— Здесь есть кое-что, что принадлежит графу Илнину дэ'Меритору! — заявил один из них.
— Тут нет ничего, что могло бы принадлежать этому жестокому упырю! Убирайтесь, пока мы не вышвырнули вас силой! — ответил им глашатай, доставая шпагу.
— О нет, отнюдь... Сюда недавно пришёл человек с обсидиановой пластинкой в бронзовой оправе. Пусть он, или тот, кому он её отдал, передаст её нам, и мы, возможно, повременим с наказанием за неподчинение.