Мы развернулись и пошли в Гутта-Саунд. Ланг мастерски пришвартовался возле грязного, покрытого пылью угольщика. Однако уже во время швартовки я почувствовал: люди недовольны. {...} у нас явно что-то назревало. Когда первый грейфер с углем раскрылся над палубой, Ланг ушел в свою каюту. Я тоже направился к себе, намереваясь немного отдохнуть. Люди стояли и смотрели на растущую гору угля — просто смотрели, не двигаясь с места. Лопаты были аккуратно сложены у борта, никто даже не шевельнулся, чтобы взять лопату и приступить к работе. Я внимательно посмотрел по сторонам и понял, что у нас появились проблемы.

Следовало быстро что-то придумать. Я не чувствовал злости на людей. Все они были рыбаками, воспитанными по правилам и обычаям профессиональных союзов. Любого из лидеров профсоюза моряков хватил бы удар, проведи он месяц на корабле группы, не говоря уже о ста сутках.

Мы находились рядом с сигнальной башней. Неподалеку стояло несколько эсминцев. Достаточно послать короткое сообщение, и на траулер тут же прислали бы вооруженную охрану и арестовали всю команду. Ну и чего бы я добился? Пожалуй, только бездеятельности на неопределенный срок, который понадобится на подбор другой команды. Нет, так дело не пойдет. И я быстро пошел в каюту Ланга.

— Простите, капитан, но люди не хотят грузить уголь. Вы должны мне помочь. Мы начнем, а они, я уверен, присоединятся. Ничего не говорите, просто берите лопату и начинайте работать.

Смертельно уставший Ланг немедленно спустил длинные ноги с койки — он уже успел уснуть, очень уж тяжело приходилось нам последние дни, — зевнул и пошел за мной.

Мы взяли каждый по лопате и начали работать. Люди молча наблюдали. Первым не выдержал маленький рыжеволосый кочегар — известный сквернослов. Его высказывание было абсолютно непечатным и посему не может быть приведено здесь дословно. Смысл его сводился к следующему: с ним (кочегаром) должно произойти нечто вовсе уж неестественное, прежде чем он позволит двум меднолобым донжуанам выполнять его работу. Спустя пять минут буря в стакане воды утихла, так и не разыгравшись, и погрузка угля пошла своим чередом.