-Пролог-
Левую руку будто обожгло огнем, когда её чуть выше запястья зацепил меч противника, но Алистану было некогда обращать внимание на такие пустяки. Меч он держал в правой, пока невредимой руке, но вот отражать холодный натиск атак незнакомца с каждым новым взмахом становилось все труднее. Герой гордился своим умением обращаться с оружием и слыл в окрестностях Мурмеллашума не последним мечником. Тем не менее, напавший на него недалеко от городских стен эльф, похоже, даже не особенно напрягался. Его дыхание оставалось ровным, а движения были, как и в самом начале боя, изящными и обманчиво плавными. Клинок незнакомца легко рисовал в утреннем воздухе замысловатые узоры, но каждый заблокированный героем удар уже отзывался в мышцах свинцовой болью. Противник был чрезвычайно силен, и Алистану стало не по себе от мысли, что его заставляет заливаться потом и тяжело дышать обычный смертный – Да что он себе возомнил, – с яростью подумал герой - я сражался с дикими зверями и нежитью, крушил в одиночку лагеря бандитов и выходил победителем из таких передряг, в каких не каждый ходок побывал!

Вдруг он почувствовал легкое гудение в конечностях, по всему телу разливалось приятное тепло. Так случалось всякий раз, когда в обычное течение жизни вмешивался его Хранитель. Вот и теперь у Алистана возникло ощущение, что его переполняет невиданная сила, что он может голыми руками сворачивать шеи каменным великанам и вырывать вековые деревья из земли. – Ну держись, эльф, - подумал герой, - Сейчас начнется настоящее веселье!

Казалось, мысли воина услышал его противник. Его глаза хитро прищурились, а узкие губы изогнулись в ехидной ухмылке. Эльф сделал длинный, нарочито плавный выпад, который Алистан с неожиданной легкостью отразил.

Он был опытным воином, который побеждал противников в смертельных схватках задолго до того, как обрел Хранителя, но наполнявшая его сейчас сила дала ему чрезмерную уверенность, а желание поскорее закончить опасный поединок толкнуло к опрометчивой атаке. Увидев брешь в защите нападавшего после сделанного выпада, герой, не раздумывая, вложил всю оставшуюся силу в яростный удар.

Таким ударом можно было бы развалить надвое золотого шатуна. Однако, Алистан с ужасом и некоторым удивлением наблюдал, не имея уже сил и времени отреагировать, как эльф плавно, тягуче, словно патока, ушёл от атаки в сторону. Его меч с причудливым узором на чуть изогнутом клинке легко отсек воину руку, все еще сжимающую меч. За этим ударом последовали еще три молниеносных движения, и ярко-красная кровь хлынула из рассеченных ног человека, а левая рука присоединилась к правой на земле.

Тяжело рухнув на колени, герой беспомощно наблюдал за ухмыляющимся противником, с обидой подумав, что его провели, как зеленого юнца. Странно, но боли он не чувствовал. Сознание как будто ушло куда-то «внутрь», точно он наблюдал за происходящим из глубины самого себя. Алистан попытался воззвать к своему Хранителю, но с удивлением понял, что он не чувствует больше ни волшебной силы, ни какой-либо другой связи с духом. Ничего, пустота. Даже те крупицы колдовства, которые были ему доступны с самого детства, теперь казались чем-то недосягаемым, как будто он никогда не мог чувствовать потоки энергии вокруг, зажигать лучину движением руки, создавать шар света. С ужасом он понял, что его покидают и другие чувства, Алистан не слышал больше ни звука, его словно поместили в помещение, лишенное любой связи с внешним миром кроме зрения, которое сейчас тоже казалось чем-то чуждым, деформированным.

С момента своей первой смерти герой не чувствовал ничего подобного, хотя ему случалось ни раз погибать в своих путешествиях. Он почему-то понял, что в этот раз воскрешения не будет.

-1-

Шёл конец третьего квинта холодного месяца. Дул прохладный ветер, и Трафэль была вынуждена кутаться в теплый плащ из тигриной шкуры, который, хоть и смотрелся неуместным ярким пятном в эту промозглую погоду, был очень тёплым. Несколько раз на пути из Руин в Рагосну из-за этого плаща у воительницы возникали сложности в дороге. В один из таких эпизодов даже пришлось пустить кровь особенно тупому разбойнику, который не мог взять в толк, что перед ним, несмотря на общий потрёпанный и грязный вид, героиня, а не заблудившаяся горожанка.

Эльфийка считала шаги до города. Буквально. Уже два часа минимум. Третий раз дойдя до числа в три тысячи шагов она поняла, что опять сбилась, но в этот раз настроение не испортилось, потому что на горизонте показались стены города. Собственно, Рагосну и городом-то, по сугубо личному мнению Трафэль, привыкшей к масштабам Ринд-Куила и других городов центральной части Пандоры, можно было назвать с большой натяжкой. Скорее, это было обнесенное стеной поселение, собранное из невероятной мешанины всех возможных народностей и групп, населяющих Пандору. Город пользовался сомнительной репутацией. Многие путешественники намекали, что, дескать, в городе небезопасно: воровские гильдии, беглые аристократы, и прочий всяческий сброд с не самыми честными намерениями только и ждут, как бы обмануть, обчистить или еще чего похуже сотворить с мирными путниками. Трафэль же на этот счёт не без здорового геройского наплевательства полагала, что пока в тебя недвусмысленно не тычут сталью, не пытаются съесть, изжарить, раздавить или иным образом умертвить, опасностью можно пренебрегать.

Пока же основной угрозой здоровью и хорошему настроению воительницы стал насморк, который донимал уже который день. - С одной стороны, - рассуждала эльфийка – погода хуже некуда, ноги не отогревала нормально уже, наверное, неделю. С другой стороны, я же герой! А герои, как известно, не болеют. Повертев эту мысль некоторое время со всех сторон Трафэль пришла к философскому выводу, что из всякого правила могут быть исключения, обычно неприятного свойства. Поминая Хранителя непечатными словами за то, что ей пришлось топать из последнего города исключительно пешком, она подошла, наконец, к городским воротам.

На вход была очередь, что странно для такого небольшого поселения, однако, как быстро заметила героиня, затор был вызван длительной проверкой какого-то плутоватого вида купца, который уж очень рьяно пытался доказать стражникам, что ничего запрещённого не провозит. У опытных постовых, однако, казалось, был нюх на контрабанду, и вскоре один из солдат уже вытаскивал какой-то сверток из-под ящиков с овощами и фруктами. Торговец сразу как-то сник, густо покраснел и виновато стоял, каждые несколько секунд вытирая проступивший на лбу и шее пот. Видимо он пытался провезти в город не просто запрещенный вид алкоголя. — Поделом. Будет знать, как задерживать очередь. – злорадно подумала героиня. Галдящая толпа была досадной помехой между её замерзшими ногами и тёплым камином ближайшей таверны и никак не способствовала поднятию настроения.

Тут, наконец, зоркий глаз блюстителей пропускного режима выделил в толпе на вход Трафэль и еще нескольких героев, которых сама эльфийка, к своему стыду, не заметила. Списав это на усталость и плохое самочувствие она, повинуясь жесту стражника, протиснулась ко входу сквозь эльфийско-человеческо-гоблино-орочью массу, возмущающуюся несправедливостью жизни на фронтире и преференциями героям, в частности. Сама эльфийка считала выделенный проход и особые условия для героев одним из признаков цивилизованного общества и совершенно естественным порядком, который, однако, в некоторых городах центральной Пандоры называли страшным словом «сегрегация» и пытались запретить.

Первым сквозь пункт контроля прошёл здоровенный орк, за спиной которого был закреплен гигантский меч в грубых ножнах и щит, под которым могли бы укрыться две, а после недели вне города и три, Трафэли. Размах широких плеч и открытые руки, покрытые шрамами, вызывали трепет даже у возмущенной толпы, и перед орком люди и нелюди расступались сами. Так же толпа пропустила и проследовавшего за орком колдуна. Человек это был или эльф понять было сложно из-за скрывавшего голову огромного капюшона, надвинутого на самый нос. Остальную фигуру скрывал объёмный и бесформенный балахон со зловещими письменами на неизвестном языке. В руке у мага был жуткого вида украшенный черепами посох, увешанный всяческими странными амулетами и непонятными светящимися символами. Даже стражники притихли, когда он проходил рядом. — Конечно, – хмыкнула про себя Трафэль, — никому не охота превратиться в лягушку или кукарекать неделю из-за того, что у волшебника было скверное утро. К сожалению для неё, эльфийка не выделялась ни угрожающей внешностью, ни страшным снаряжением, а отпугнуть могла от себя сейчас разве только пекущегося о своём здоровье аристократа – она почти безостановочно чихала, а из носа лилось ручьём. Толпа попыталась сомкнуться за спиной колдуна, не пустив вперед героиню, но тут вмешались стражники, объяснив с помощью вежливых слов и тяжелых дубинок важность сохранения порядка на городских воротах, и эльфийка, пытаясь сохранить остатки достоинства, вошла в Рагосну.

Дождь, видимо решивший, что достаточно передохнул, взялся за Пандору с новой силой и нещадно поливал всех без разбору, не выделяя ни героев, ни нищих, ни мастеров. — Интересно, – вдруг задалась вопросом Трафэль, – а у Хранителей бывает скверная погода? Дожди там, холодный ветер? Зной? Не может же быть, чтобы все эти «радости жизни» доставались только нам.

Остатки достоинства таяли на глазах, как последние сухие островки на одежде и обуви героини. Вторая переполненная таверна почти заставила Трафэль разреветься, но гордая эльфийка этого себе позволить категорически не могла, поэтому отправилась в следующую, где, о хвала Аунайри, нашёлся, и свободный стол, и комната для ночлега. Надо было, по-хорошему, сразу направиться к нанимателю с добытыми сведениями, но одежда просилась в чистку, эльфийское тело хотело горячую ванну, уставшие ноги стремились вытянуться к очагу, а спасённая гордость требовала восстановления путём принятия внутрь спиртного в больших количествах. Многим можно было пренебречь, но гордость для эльфа – святое, поэтому Трафэль решила отправиться по делам на следующее утро, как можно раньше, или, если подумать ещё, то к обеду. — Да, так оно вернее. К обеду. Стоял же мир тысячи лет без меня? Пару часов как-нибудь сам продержится. – решила она и расслабилась.

-2-

— Эй, госпожа, вставать извольте! – хрипловатый голос прозвучал очень близко, некомфортно-близко, от эльфийского уха, и чья-то грубая рука аккуратно потрясла её за плечо. В голове возникли ответы быстрее, чем сформировались вопросы. Первый ответ: потому что вчера вылакала больше вина, чем остальные посетители таверны вместе взятые. Второй ответ: нет, ей не известно, почему стражники, а в том, что источник звука являлся стражником, Трафэль была уверена даже с закрытыми глазами из-за характерного выговора, запаха и общей ауры в комнате, находились в её комнате без приглашения. Отбросив надежду на то, что происходящее лишь продолжение сна, и через пару минут запахнет подсолнухами, а она будет нежиться на берегу теплой реки, пора было выяснять, в чём дело. Тут, как с любым неприятным процессом, важно сделать всё как можно быстрее – справедливо рассудила героиня и, резко открыв глаза, села в кровати и… …громко чихнула. Окружившие кровать мужчины инстинктивно отпрянули на пол шага, ровно на столько, на сколько позволяло пространство комнаты, чтобы не свалиться в неприглядную доспешно-человеческую массу.

От резкой смены положения из комфортного лежачего в неуверенное сидячее в голове Трафэль взорвался огнешар, словно в неё одновременно воткнули множество иголок, и эльфийка твёрдо решила в следующую молитву просить Хранителя избавить её от последствий активных возлияний раз и навсегда.

Похмелье похмельем, но отточенные странствиями навыки никуда не делись, и мозг, хоть и отчаянно протестуя против жестокого обращения ранним утром, заработал, анализируя поступающую информацию. За окном всё ещё пасмурно, но светло, не слишком шумно – время до обеда. Стражников в крохотной комнатушке много, слишком много для простого визита вежливости. Против этой версии также говорило обнаженное оружие и суровые, хоть и несколько испуганные взгляды. Хозяина таверны не видно, скорее всего он прячется где-то за спинами солдат, мысленно подсчитывая наибольшие потери, если вдруг героиня будет сопротивляться и разнесёт заведение на куски, или плюнул на всё и дальше занимается делами. Не существенно. Меч и щит далеко, у противоположной стены, за двумя рослыми солдатами, не дотянуться, с другой стороны, если бы у стражников были совсем уж дурные намерения, могли бы и во сне расправиться, зачем было будить? Выводы, выводы, какие тут могут быть выводы? Слишком мало информации – размышляла Трафэль, пытаясь вспомнить вчерашний вечер. Дальше четвертой бутыли вина память категорически отказывалась содействовать.

Рассудив, что раз на неё не направлено оружие, непосредственной опасности нет, эльфийка немного расслабилась и решила, что наилучшим выходом в сложившейся ситуации будет заплыв по течению, по крайней мере до ближайших порогов.

Разбудивший её уже пожилой, с окладистыми усами, капитан стражи тоже немного расслабился, убедившись, что героиня не собирается кидаться на них с боем. Он слышал не раз и не два, что герои могут натворить делов и без оружия, а рядом с ними зачастую происходят странные и необъяснимые вещи: может и дерево на голову упасть, и молния с неба ударить, а может и ещё что похуже случиться. По его мнению, вероятность всякой чертовщины была кратно больше здесь, на дальних рубежах фронтира.

— Госпожа, – оценив возможность диалога продолжил усатый. – пройдёмте с нами, голова желает говорить с вами по одному важному и неотложному делу.
— А чего он сам не пришёл? – в своей обычной дерзковатой «утром-я-не-в-духе» манере брякнула в ответ эльфийка, надеясь получить побольше ответов до того, как вылезет из кровати или у неё не взорвется от боли голова, смотря что из этого наступит раньше.
— Ну, госпожа герой… – как-то жалобно протянул капитан и, потрогав для важности усы, посмотрел исподлобья, что в его представлении должно было выглядеть сурово и умно одновременно. Чувствовалось, что стража не очень понимала, как им вести себя дальше, что говорить можно, а что не нужно.
— Хорошо, раз уж мы играем в загадки, - решила им немного помочь Трафэль, – я буду говорить, а вы кивайте, хорошо?

Солдаты неуверенно покосились на капитана. Тот сам, не будучи уже уверенным, что доработает до пенсии, на всякий случай кивнул.

— Что-то случилось? – Трафэль решила начать с очевидных вещей, чтобы настроить солдатню на положительный лад.
— Да! – обрадовался лёгкому ответу капитан. Стражники согласно закивали головами.
— Вы, – начала эльфийка, но вовремя спохватилась, – ваш голова считает, что я могу помочь или сама замешана в этом?
— Так точно! – пожилой стражник прямо просиял от второго лёгкого ответа подряд, а Трафэль решила, что надо задавать односложные вопросы от греха подальше.
— Но он не уверен?
— Кто? – немного смутился стражник.
— Ваш голова!

Солдат задумался, а эльфийка решила, что ответ на этот вопрос она знает и сама. Если бы голова был уверен в том, что она сможет ему помочь, пришёл бы сам, чай не в Стор-Фаене. А вот если бы был уверен в том, что воительница в тигриной шкуре в случившемся замешана, стражники вели бы себя иначе.
— Ладно, – прервала мыслительный процесс капитана Трафэль, – вышли теперь все из комнаты, мне надо одеться.

Живя всю сознательную жизнь среди людей и представителей других рас, эльфийка, конечно, стала значительно менее надменной, чем её собратья, проводящие всё время в обществе себе подобных, но всё равно, она не могла себе позволить опуститься настолько низко, чтобы одеваться при посторонних.
— Живо! – прикрикнула она на нерасторопных солдат, толпящихся в тщетных попытках выйти всем одновременно через единственную узкую дверь. – Не убегу, не беспокойтесь.

Первое, что сделала Трафэль , когда за последним из них закрылась дверь, это зажгла благовония во славу «Хранителя-бездельника» и нашла в походной сумке корешки, которые Рагенхильд из Руин рекомендовала принимать от похмелья и головной боли. Эльфийка в очередной раз поблагодарила случай, заставил её свернуть в Руины и в конечном итоге познакомил с Рагенхильд. Дворфийка сама была раньше той еще авантюристкой и знала толк в хорошей попойке. Настойки её приготовления были просто фантастическими, и после них никогда не болела голова, но вот после любого другого злоупотребления она рекомендовала пожевать корешок якорь-травы, цветка, произрастающего исключительно по берегам пандорских рек и только в землях эльфов.

Через минуту заветный корешок был найден, а к тому моменту, когда в дверь уже с некоторым нетерпением постучали, головная боль эльфийки почти прошла, а сама Трафэль была полностью одета и готова следовать с городской стражей.

-3-

У Ислейфа не задался день. Хотя, чего уж там, не задалась вся неделя, как и предыдущая. Каждый день хотелось сбежать куда-подальше с тех пор, как пришла его очередь отвечать в Совете Рагосны за безопасность в городе и его окрестностях. То-то ухмылялась с месяц назад Сун-ОК, передавая дворфу красивый синий с пурпурным щит – символ должности главного охранителя. Хитрая гоблинша, которая занимала этот пост до дворфа, прекрасно понимала, от какой головной боли избавляется.

В Совет Рагосны помимо гоблинши Сун-ОК и Ислейфа входила еще дворфийка Тура, которой по сугубо личному мнению Ислейфа вообще было не место на руководящих должностях из-за непоседливого характера и отсутствия серьезности. Среди избранных мастеров была заведена смена зон ответственности раз в год. Публичная версия для горожан и других городов гласила, что это сделано, дабы мастера не слишком привыкали к своим местам и не обрастали связями, да не начинали брать мзду. Конечно, в реальности всё было несколько иначе: и мзду брали, и сменяемость между всего лишь тремя мастерами сложно назвать полноценной ротацией, но народ не роптал. Права обывателей старались сильно не ущемлять, больше, чем влезало в карман, мастера не брали, на столбах исправно вешались различные тёмные личности, а периодическая смена ответственных позволяла сбалансировать интересы всех членов Совета таким образом, чтобы никто явно не вырывался вперёд. Всех такое положение вещей устраивало. Однако, из трёх основных сфер ведения Совета: экономика, политика и обеспечение безопасности, именно сохранность здоровья и имущества жителей всегда считалась самой проблемной. Рагосна находилась вдалеке от основных центральных земель Пандоры и в сферу первоочередных политических интересов больших городов не входила. Какие-никакие ресурсы имелись в обширных горных образованиях неподалёку, металлы всякие редкие, камушки магические и всё прочее, но добывать их было сложно и опасно, ибо дальние рубежи фронтира, а это значит, монстры всякие да зверье дикое. Крупные промышленные гильдии не спешили вкладываться в развитие добычи, следовательно большого притока новых жителей не было.

Собственно, в этом и лежала первая проблема обеспечения безопасности граждан и сохранности их накоплений – дикие звери фронтира и всякая нечисть, которая бы побоялась показывать свои клыкастые морды рядом с большими городами и оживлёнными трактами, но считала своим долгом всячески портить жизнь жителям небольшого поселения. С этой бедой худо-бедно, но справлялась городская стража и местное ополчение. Выделяемое гражданами «добровольное финансирование» позволяло поддерживать достойный уровень экипировки и подготовки солдат. Вторая же «особенность» состояла в том, что основное население Рагосны составляли бывшие, а иногда и не бывшие, криминальные элементы, бежавшие из центральных земель: воры, мошенники, беглые аристократы, музыканты, банкиры и прочие плуты, многих из которых ещё разыскивали. Конечно, никто в здравом уме не поедет за беглым карточным шулером на край обжитой Пандоры из, скажем, Ринд-Куила, но вот спокойно жить вся эта разношерстная братия не могла по своей природе. Конечно, Ислейф понимал, что должен быть благодарен судьбе за своё положение, уважаемый статус и относительное благополучие, но в последнее время что-то слишком часто ему хотелось уехать куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого города.

Только за последний месяц в городе произошло двадцать убийств. От одной мысли об этом у мастера неприятно скрутило живот. Он привык к одному, ну двум убийствам в месяц. Всё-таки случайных гастролёров из других городов в городе было не много, а местная публика научилась сосуществовать относительно бескровно, ежедневная мелкая поножовщина не в счёт. Но хуже всего было то, что из всех этих убийств десять были убийствами героев. Их, героев, было вроде бы за последний месяц в городе было, трое, но их убивали по несколько раз. Все они уже в спешке уехали из Рагосны, причём двое даже не стали разговаривать с Ислейфом, а последний, гоблин-маг, кажется, поехал крышей. Мастер думал, что может их в чём-то понять. Когда ты привык открывать ногами двери в большинство заведений Пандоры, когда от твоего властного рыка смертные опасливо прячутся по углам, а бродячие монстры, кажется, сами прыгают на твой меч, гордость оказывается особенно уязвлена смертью в каком-то захолустном городке. Странно было также то, что в городе было на тот момент зарегистрировано только три героя. Конечно, вполне возможно, через «бдительные» пальцы «квалифицированной» стражи и пробрался в город незамеченный ходок, но это было маловероятно. Также сомнительным казался факт наличия внутри стен шального монстра. Этих обычно отлавливают за день или два, так как монстры, как правило, не обучены особенно скрываться. Думал Ислейф и о разных культах, коих на просторах Пандоры расплодилось немеряно, но гонец, отправленный в библиотеку Деуса за сведениями о текущем состоянии дел по данному вопросу, еще не вернулся.

Да и не походили эти убийства на ритуальные. Не было странных рисунков, написанных кровью, импровизированных алтарей, церемониальных ножей и прочих артефактов. Строго говоря, убийства между собой связаны были только тем, что произошли в очень короткий промежуток времени, да тем, что жертвами половины были герои. Орудия убийства менялись каждый раз, как и места. Между жертвами также не было никакой связи, одни были обычными, ничем не примечательными горожанами, другие ремесленниками, один эльф был каким-то важным в прошлом чиновником где-то в Луде. В его доме после смерти нашлось немало ценных вещей для городской казны и ещё немного для самого Ислейфа. Кое-что, разумеется, пришлось отдать стражникам, на развитие, так сказать, институтов общественного порядка, но в целом сам мастер в накладе не остался. А как иначе? Должен же он компенсировать стрессовый характер работы?

Думал представитель Совета и о том, не может ли быть в этом замешан кто-то из двух других его коллег, но данная версия казалась совсем неправдоподобной. Какой у них мог быть мотив? Передел власти? Вряд ли. Текущий баланс устраивал влиятельные группировки города, когда все получали свою долю прибыли, и не было существенных конфликтов. Да и объективная сторона выглядела странно, Ислейф не мог припомнить, чтобы у кого-то из местных был настолько могущественный помощник или помощники, учитывая, что часть жертв пострадала от физического воздействия, а кто-то стал жертвой магии, да еще какой магии! Спросили помощи у местного фокусника, который представлялся раньше каким-то известным в прошлом чародеем, а он не смог даже понять, какие именно заклинания использовались. Пробормотал только, что никогда бы не подумал, что можно вот так заворачивать потоки, которых он сам тут сроду не чувствовал, да поспешил скорее убраться.

Кусочки головоломки никак не складывались у мастера в чёткую картинку, так что совершенно справедливо, что он был раздражен, зол и фыркал из-под окладистых усов на всех, кто имел несчастье подвернуться под его тяжелую дворфийскую руку. Сегодняшний день оказался совсем не лучше предыдущих, а еще и хуже. Во-первых, его разбудили в пять утра. Во-вторых, и это было самое скверное, разбудили его, потому что в городе опять произошло убийство. Ложку мышьяка в бочку с дёгтем добавляло то, что в этот раз жертвами наряду с обычными гражданами стали герои, к тому же сразу два, да которые ещё в довершение ко всему почему-то не спешили воскресать. Нет, была, конечно, вероятность, что это были совсем не бессмертные ходоки, а просто авантюристы, решившие попытать удачу в качестве наёмников, но интуиция подсказывала опытному Ислейфу, что в этом деле не всё так просто. Она же советовала бросить все дела и сбежать куда-нибудь подальше, например в Синам-Сиджас, например прямо после обеда. Чёрт его знает, почему мастер к ней не прислушался в этот раз, но по крайней мере сегодня уехать он точно был не готов. Дворфийское самолюбие, несмотря на отчётливо ощущаемые им уколы страха, не позволяло вот так взять и отступить, признать себя побеждённым каким-то неизвестным противником.

Он распорядился, чтобы на место преступления к нему привели единственную из оставшихся в живых в Рагосне героев, эльфийку-воительницу.

-4-

Стражников в Рагосне было прилично, обязывала репутация неспокойного города. К лишним расходам траты на патрулирование в поселениях фронтира никогда не относились, и каждый здравомыслящий горожанин рассчитывал просыпаться живым следующим утром, поэтому к небольшим отрядам солдат на улицах привыкли. Однако, небольшое отделение стражников, выстроившееся позади героини в невообразимо ярком плаще из тигриной шкуры, такое точно увидишь не каждый день.

Трафэль подумала, что это даже забавно, то ли эскорт, то ли конвой. «Группа поддержки» выстроилась позади неё в некоторое подобие строя и старалась выглядеть одновременно непринуждённо и сурово. И то, и другое получалось, по мнению эльфийки, крайне посредственно. Солдаты были заметно встревожены, от них сквозило нервозностью. К тому же они её явно побаивались. Видимо, пока она собиралась, капитан успел-таки внушить стражникам необходимость сохранять бдительность. Героиня посильнее укуталась в плащ и решила, что пока информации слишком мало для каких бы то ни было выводов, необходимо услышать, что скажет городничий, или кто у них там за главного.

Трафэль было не привыкать быть в центре внимания, но обычно в ней узнавали воительницу, истребляющую чудовищ или спасающую щуплых юношей от бандитов на тракте, дорогого почтальона, на крайний случай шпиона. В этом же городе, она буквально чувствовала это во взглядах редких прохожих, которые старались побыстрее убраться с дороги, эльфийка различала страх: никто не смотрел её в глаза, не махал приветственно, не предлагал фруктов и овощей с прилавков.

– И кстати, вокруг не было уличных торговцев, а редкие люди и нелюди, встречавшиеся ей по дороге, явно спешили покинуть улицы и запереться в домах, причём не из-за меня. – подмечала героиня автоматически. – Вряд-ли тут случилось что-то хорошее.

Процессия подошла к ничем особенно не выделяющемуся дому в нескольких кварталах от гостиницы, в которой остановилась Трафэль. Как и все остальные строения в этой части Пандорского фронтира, строение было деревянным, но добротным, с толстыми стенами, небольшими окнами, закрывающимися изнутри мощными ставнями, которые сейчас были открыты. Дверь была обита железом и выглядела массивно, способной выдержать удар лесного тролля. Видно было, что за домом ухаживают. По периметру входного портала были вырезаны охранные руны, но никакой магии от них не чувствовалось.

Капитан «эскорта» поприветствовал стражников на дверях и постучав вошёл внутрь, жестом попросив героиню подождать. Жест обозначал именно просьбу, а не приказ или команду. Эльфийка толком не смогла бы объяснить разницу: наклон головы, угол сгиба ладони, частота и интервал движения, но готова была биться об заклад, что это было именно так. Ей показалось это смешным, и она тихонько хихикнула в воротник плаща. Несмотря на явно непростую ситуацию настроение у неё было хорошее. Голова совсем прошла, похмелья она уже почти не чувствовала. Ветер был свежий, утренний, и почти не пробирался под плащ. В сумке за спиной было письмо, за доставку которого ей обещали хорошо заплатить здесь, в Рагосне. Заметив смешок героини, несколько солдат неодобрительно покосились в её сторону, а один старый вояка что-то пробурчал себе в бороду и демонстративно сплюнул на холодную землю. Если бы не хорошее настроение Трафэль, она бы конечно сейчас высказалась по этому поводу, сострила. Она представила, как без труда, буквально парой фраз, вывела бы солдата из себя, затем подразнила бы немного, спровоцировала на драку и проучила как следует.

Даже обычные эльфы отличались надменностью и высокомерием по сравнению с представителями других рас Пандоры. Трафэль уже давно путешествовала по миру, бывая в разных городах и землях, общаясь с людьми, дворфами, орками, гоблинами. Некоторых она даже считала почти равными себе, с кем-то сблизилась, кого-то могла назвать другом. Но иногда она всё же отчетливо ловила себя на мысли, что эльфы являются высшей расой Пандоры, а уж эльфы-герои… Это была отдельная каста, которая мнила себя почти равными Аунайри, Духам-Хранителям. Почти, но не совсем. Аунайри были духами, лишёнными физических тел, Хранителями, которые свободно манипулировали потоками силы, энергии, тем, что обычные люди называли проявлениями магии.

Стоп. – Трафэль чуть не подпрыгнула на месте от неожиданности. Её вдруг озарило. Магии-то как раз и не чувствовалось не только от вырезанных, абсолютно точно магических по своей природе и предназначению рун, её не ощущалось вообще, вокруг. Никаких потоков силы, никакого колебания эфира, ничего. Пустота. Воительница повертела головой, пытаясь почувствовать жизненную силу существо вокруг. Ничего. Она сделала несколько шагов к ближайшему солдату, стала почти вплотную и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться и уловить исходящую от живого существа эфирную силу. Привычные потоки и контуры, течения, волны и незримые облака энергии, то, что чувствует почти каждый эльф от рождения, и чему так долго вынуждены учиться маги других народов, этого всего тут не было. Как она могла не заметить этой пустоты? Трафэль могла это объяснить только тем, что чувство магии для эльфа настолько привычно, обыденно, что его не замечают, не концентрируются на нём. К тому же она была воином, и магия её интересовала в исключительно прикладном аспекте, да и то, от случая к случаю. Но всё это было в крайней степени странно. В Пандоре, конечно, полно мест, где энергетические линии концентрируются, образуя потоки невиданной мощи, делающие возможными самые сильные заклинания, наделяющие волшебников невероятной силой. Каждый уважающий себя маг отдаст правую почку за возможность построить свою башню в таком месте. Логично предположить, что могут быть и зоны с противоположным эффектом, где энергетические линии расходятся. Но эльфийка никогда не слышала о таких местах. Она не была чародеем, больше надеясь в схватках на силу и ловкость, да на верный клинок, но сама находка была интересной, о ней надо будет при случае расспросить какого-нибудь колдуна.

Хорошее настроение начало просачиваться куда-то сквозь пальцы, исчезая как песок из часов с трещиной. Всё это было не к добру.

По-прежнему размышляя о возможной природе этого поля магической пустоты Трафэль услышала, как её окликнули. Дверь в дом была открыта, и раздраженный капитан стражи уже очевидно не первый раз делал рукой приглашающий жест. Видимо, ему или за что-то влетело от командования, или то, что он увидел в доме, сильно не понравилось солдату. Так или иначе, но на его лице было написано если не раздражение, то уж точно нетерпение. А вот это уже порядком выводило из себя. Сначала её конвоируют не пойми куда, не предъявляя формальных обвинений. Затем вокруг из ткани бытия пропадает магия. А потом эти люди еще и гримасничают. – Да кем он себя возомнил, - начала было закипать эльфийка, – думает, что можно вот так со мной пренебрежительно общаться? Однако, в этот раз здравый смысл взял верх над горячим темпераментом, и она решила, что лучше пока обойтись без рукоприкладства в отношении служителей закона. Фыркнув и постояв еще пару мгновений, ясно давая понять, что видела нетерпение капитана, но не считает нужным двигаться ради него быстрее, воительница направилась в сторону открытой двери. Только сейчас она поняла, что всё это время стояла почти вплотную к солдату стражи, погрузившись в свои мысли. Служивый, молодой паренёк-человек, взмок, как купец на рынке в жаркий летний день, с него пот лил в три ручья, но пошевелиться он не решался. – Боятся! – не без удовольствия отметила эльфийка.

-5-

Предположив, что на неё никто не будет нападать, воительница спокойно, с достоинством, вошла в дом и неспеша огляделась, пытаясь собрать всю возможную визуальную информацию. Помещение, в котором она оказалась, представляло собой довольно большую комнату примерно квадратной формы, из которой двери вели в другие части дома, одна из которых, судя по тому, что можно было различить в дверном проёме, представляла собой жилое пространство. Дверь в другую комнату была прикрыта. По остаткам мебели в помещении можно было сказать, что комната использовалась хозяином для приёма гостей: вот часть рабочего стола, куски кресел, в стене обгоревшие остатки книг еле держатся на искорёженных полках, небольшой журнальный столик почти цел, но лежит на боку в углу комнаты, слева от входа чудом не тронутая вешалка для одежды. Странно, запаха гари почти не ощущается. Магический огонь? Специфический магический огонь? Запаха разложения от двух накрытых тел тоже пока нет, видимо, дверь в дом была длительное время открыта.

Помимо эльфийки в помещении находился только, по всей видимости, главный начальник стражи или, как тут говорили, голова. Средних габаритов и не богатырского по меркам горного народа телосложения, дворф, тем не менее, излучал спокойную силу. Простой и практичный кафтан, добротные сапоги, заправленные за пояс кожаные перчатки. На удобной перевязи висел видавшие виды кистень и короткая, но на вид очень тяжелая булава. Опытному воину было сразу ясно, что эти игрушки висят не для красоты: потертые рукояти, щербины и вмятины на ударной поверхности, хозяин знал толк в ратном деле. Но на обычного рубаку дворф не походил. Мудрые глаза из-под густых бровей смотрели с интересом, внимательно изучая героиню, следя за направлением её взгляда, оценивая, размышляя, сопоставляя. Лицо его оставалось неизменным, но воительница решила, что своё мнение о ней он уже составил еще до первого сказанного между ними слова.

– Приветствую… - эльфийка сделала небольшую паузу, давая время дворфу представиться. Её имя он, скорее всего, уже прекрасно знал.
– Зовите меня просто Ислейф, уважаемая Трафэль.
Дворф определённо нравился героине: представился просто по имени, не стал утруждать её перечислением своей родословной, не заискивает, как некоторые другие представители местной власти или знати, но при этом в суровом взгляде не читалось враждебности.
– Я, как вы поняли, руковожу местной стражей и по мере сил обеспечиваю порядок и безопасность жителей Рагосны. Как видите, – он обвёл рукой комнату, – здесь произошло преступление, причём не самое обычное для Рагосны. Взгляните, пожалуйста, на жертв. Мне интересно, что вы об этом думаете.

Вот так просто? Что я, обычный ходок, об этом думаю? Здесь дело не чисто. – решила героиня.

Трафэль подошла к лежащим на полу телам и аккуратно откинула покрывало. Перед ней мирно лежали, насколько мирно могут лежать умершие насильственной смертью человек и орк, колдун и воин, с которыми она днём ранее вошла в город. «Так, теперь понятно, почему я здесь, – подумала воительница, – Ислейф думает, что я как-то связана с ними». Но оба ходока были ей не знакомы, мало ли авантюристов топчет дороги Пандоры? Моментально возник и вопрос: если это герои, почему они всё еще лежат здесь, на полу, а не пьют в кабаке или не пытаются отомстить обидчику? Ответ пока эльфийка не могла даже предположить. Да и сами повреждения тоже были странными. Героиня побывала в разных передрягах и видела немало крови, и своей, и чужой, но в том, что она наблюдала перед собой было что-то необычное, непривычное.

Волшебник был поражён магией, это было заметно. Той же магией, которая попала в стеллаж с книгами. Вероятно, магический огненный, предположительно, шар или луч прошёл сквозь человека, об этом красноречиво говорила дыра в груди мага размером с крышку от печного горшка, и остаточным воздействием попал в стену. С таким применением магии Трафэль сталкивалась впервые. Чтобы пробить дыру во взрослом живом существе требовалось сконцентрировать значительный объем энергии, сделать это быстро было крайне сложно, следовательно одним из предположительных вариантов был тот, при котором нападавший караулил свои жертвы внутри, но это было невозможно, так как стена с книгами была расположена напротив входной двери, значит магический удар пришёлся оттуда. Возможно ли, чтобы напавший чародей приготовил заклинание заранее, собрав магическую силу, а затем выплеснул её в направлении противника? Теоретически, вероятно, это было возможно, но эльфийка о таких практиках не слышала. Силовые потоки не настолько стабильны, чтобы их можно было так легко концентрировать и высвобождать по своему желанию. Возможно, это было воздействие артефакта? Допустимо, но энергии, достаточной, чтобы оставить дыру в маге, который тоже, вероятно, успел сотворить защитное заклинание, должно было хватить с лихвой не то что книги сжечь за спиной, там пол улицы должно было в развалины превратиться. А в комнате только кавардак, и обгорели только книги там, куда непосредственно ударила магия. Может быть здесь применили магомеханическое оружие? Тогда, где снаряд? Механические повреждения на книгах, стенах, самом волшебнике, в конце концов? Или это какая-то новая технология, принцип действия? Пока даже с первым трупом было больше вопросов, чем ответов, а был ведь еще и второй.

Орк-воин лежал на спине. Повёрнутая под неестественным углом голова смотрела куда-то в сторону, на лице ходока застыло выражение ужаса и, как показалось эльфийке, удивления, словно он не мог поверить, что его кто-то одолел. Трафэль даже присвистнула от удивления: свернуть шею орку-герою, это какой же надо обладать силой! Она опустила глаза ниже и увидела округлую рану на груди. Создавалось впечатление, что в грудь жертве очень сильно ударили не широким боевым молотом: углубление было внушительное, верхний кожаный доспех был вмят на кулак в глубину и успел насквозь пропитаться кровью. Но что-то и в этой ране смущало и вызывало тревогу.

– Края не рваные, доспех даже почти не повредился! – эльфийка была настолько поглощена исследованием мёртвых героев, что не услышала, как сзади очень неслышно для дворфа подошёл Ислейф.

Мысленно обругав себя за беспечность и пообещав впредь быть более внимательной к окружению, воительница вернулась к изучению раны у орка. Действительно, доспех в ране остался почти не тронутым, как будто ударная поверхность была из чего-то мягкого, без острых краёв. Деревянный боевой молот? Бревно? Глупости. Если бы оружие было сделано из дерева, в ране бы остались следы, щепки, кусочки древесины в любом случае зацепились бы за броню. Если не дерево, то что? Призванный демон? Неизвестный монстр, который предпочитает бить жертв тупыми предметами в грудь и сворачивать им шеи? Легендарный чёрный аргамак, который каким-то чудом протиснулся в дом и нанёс эту рану? А может на орке уже после смерти от свёрнутой шеи танцевал ритуальный танец мифический кентаврид? Трафэль решила, что дело начинает принимать уже совсем странный оборот, но тут её взгляд упал на меч воина. Гигантский двуручный секач, который она сама вряд ли могла бы эффективно использовать в бою из-за его размера и веса. На оружие не было ни следа поединка: ни капли крови, ни кусочка ткани или доспеха нападавшего, ни шкуры животного или монстра. Героиня удивлённо оглянулась вокруг: на предметах окружения, уцелевшей мебели, на потолке и стенах не было ровным счётом никаких отметин, кроме обгоревших книг, которые бы могли и должны были остаться на месте боя неизвестного и двух героев, один из которых был магом, а другой ходил с мечом размером с ось от магомеханической телеги, которую эльфийка как-то видела в Беловодье. А сколько вообще было нападавших? Она опять обвела взглядом комнату, в этот раз выискивая хоть какие-то детали, которые могли пролить свет на личности или хотя бы количество нападавших. К сожалению, на улице в это время года было достаточно прохладно, и обувь практически не оставляла следов, а те, что могли тут быть, наверняка бы уже затоптали стражники.

Ислейф внимательно наблюдал за героиней и время от времени одобряюще хмыкал. Он был удовлетворён тем, как она изучала место преступления, видел, какие детали подмечала, на что обращала внимание. Эльфийка встала, она была уверена, что увидела основные детали, а какие-то мелкие детали, которые могли сразу не броситься в глаза, ей расскажет дворф.

– Полагаю, что вы позвали мня сюда не просто показать пару трупов. – обратилась к нему Трафэль, – Вы не считаете, что я их убила, но решили посмотреть на мою реакцию. Вдруг я в этом всё-таки как-то замешана. – Эльфийка не спрашивала, она скорее вслух озвучивала свои умозаключения, и Ислейф, лишь хитро прищурившись, позволил ей продолжить.
– Вы убедились, что я к их смерти не причастна, – воительница кивнула в сторону мирно лежащих трупов, – но, дайте угадаю, вам нужна моя помощь? Так как я не часто бываю в этих краях и с мастным Советом не пересекалась раньше, полагаю, я сейчас единственная героиня в Рагосне, и вы решили, что в этом деле без ходока не справиться. Всё верно?
– Более-менее. – добродушно ухмыльнулся дворф. – Мне, городу, действительно нужна помощь, и если вы согласитесь её оказать, уверен, мы не останемся в долгу. Да, я не считаю, что вы в этом замешаны непосредственно, но я убеждён, что здесь орудовал герой, который очень, очень опасен. Теперь он был совершенно серьёзен, от былой легкости и весёлых искорок не осталось и следа. Светло-серые глаза смотрели пронзительно и жестко. У эльфийки от этого взгляда мурашки поползли по коже: Вот значит, как выглядит истинное лицо местного головы. Бр-р. Даже страшно.

Трафэль понимала опасность, её крайне смущало, что два пострадавших героя не выказывают даже намёка на воскрешение. Тревожило также это непонятное поле антимагии, о котором надо было при первой же возможности выспросить у головы поподробнее. Она была крайне осторожным ходоком, но, с другой стороны, по меркам эльфов она была молода, в ней ещё не угасла жажда приключений и славы, а также стремления доказать, что она, эльф, уж точно справится там, где опростоволосились человек и орк. К тому же, с недавних пор ей стало казаться, что она рождена не просто всю жизнь письма таскать из одного города в другой, да вознаграждение в кабаках пропивать. Хранитель дал ей второй шанс для чего-то другого, существенного, может быть даже, великого, и он не оставит он её здесь, посреди не пойми чего, у халы на рогах. Ну и немаловажным было то, что заплатить этот Ислейф обещал хорошо. Трафэль для себя уже всё решила, но для вида ещё немного постояла, как будто прикидывая в уме все плюсы и минусы, рассчитывая потраченное время и величину вознаграждения, которое планировала запросить.

– Я помогу. – наконец сказала героиня.
Дворф утвердительно кивнул головой, словно не ожидал иного ответа.
– Вы не голодны? – осведомился глава стражи. И, не дожидаясь ответа продолжил, – Предлагаю обсудить текущую ситуацию за завтраком. Но, прежде чем мы отправимся, я хочу, чтобы вы взглянули ещё кое на какие детали. Вот, отойдите сюда, ближе к дверям. А теперь посмотрите вон туда, в центр. Ничего не бросается в глаза?

Трафэль сделала несколько шагов к двери и посмотрела туда, куда указывал Ислейф. Сначала она ничего не заметила, но затем, присмотревшись, обратила внимание, что пол в середине комнаты имеет какой-то другой оттенок. Часть деревянного настила по форме напоминала почти ровную сферу диаметром около метра и едва заметно отличалась в более светлую сторону. Эльфийка присела и провела рукой по границе этой условной окружности. Никакой разницы, переход совсем не ощущался под пальцами. Вместе с тем характер разбросанных вокруг вещей говорил, что это место могло быть эпицентром выброса силовой волны, которая разошлась во все стороны. Героиня не слышала о такой магии, но на сегодня лимит удивлений был уже исчерпан, поэтому она просто приняла к сведению странный контур на полу. Мысленно она ещё раз похвалила дворфа, он был очень наблюдателен и сообразителен, наверняка тоже пришёл к гипотезе о магической природе следов. Вдвойне необычно, что, будучи, по всей видимости, большим профессионалом, он попросил помощи у неё, хоть и бессмертного ходока, но всё же не специалиста в распутывании преступлений.

– Полагаю, это не всё? – обратилась Трафэль к Ислейфу. Она чувствовала, что у плохих новостей ещё был резерв, который не был исчерпан.
– К сожалению, нет. Взгляните в соседней комнате. – дворф указал рукой на прикрытую дверь. – Только аккуратно, зрелище не из приятных, а нашим алхимикам там еще работать и работать.

Держа в уме предостережение Ислейфа, Трафэль аккуратно приоткрыла дверь. Первые же детали увиденного заставили её настроение ухудшиться ещё больше. На полу, а также стенах и частично на потолке располагалась ещё одна жертва неизвестного убийцы. В этот раз это был не ходок. Эльфийка со всё возрастающей злостью опознала своего нанимателя, дворфа, которому она везла добытые сведения. Теперь неприятности принимали личный характер. Смерть заказчика означала, что ей не заплатят, и это было очень обидно, топать в эту дыру на границе исследованного мира бесплатно. Какое то время она обдумывала возможность просто оставить в доме привезённые бумаги и поискать деньги, взяв из них свою долю, но затем здраво рассудила, что подобный подход может не понравиться местным стражам порядка, да и вообще, не совсем вяжется с образом справедливой защитницы сирых и угнетённых, который ей с недавних пор стал казаться привлекательным. Воительница в сердцах выругалась. Вот же угораздило ввязаться в авантюру! Теперь придётся в любом случае браться за предложенное головой расследование, денег в последнее время у героини было не густо.

Ислейф, по всей видимости, знал о её задании, потому что не удивился реакции эльфийки, которая не скрывала своей злости. Трафэль никогда не была скрытной, и зачастую её эмоции были видны окружающим. С другой стороны, она почти никогда не срывалась и не теряла самоконтроль, по крайней мере в трезвом виде. Вот и в этот раз, хотя на её скулах ходуном ходили желваки, а глаза метали молнии, она не спешила, как некоторые другие известные ей герои, крушить всё вокруг и срывать свой гнев на тех, кто подвернётся под руку.

— Мде, кажется это моё задание останется невыполненным.
— Сочувствую, но у нас проблемы посерьёзнее. Тем не менее, не вижу повода отказываться от завтрака. Пойдёмте, здесь не очень далеко. – он сделал вежливый приглашающий жест рукой в сторону улицы.