До леса остаётся всего лишь пятьсот шагов.

Два последних квинта Жаркого…

Четыре взмаха пастушьего посоха…

И много-много воинов барона Хвалина. Со смешным именем. Не то людским, не то дварфским. И совсем не смешным на коне.

До леса остаётся четыреста восемьдесят шагов.
Я бегу. Уже устала. Длинный подол порвался и мешается в ногах.
Но позади слышен топот лошадей. Далёкий топот и крики. Значит заметили. Зря надела этот сарафан.

Четыреста двадцать шагов.
Три улыбки Харальда. Он подарил их в этом овражке, когда нас искала остальная ватага.

Триста восемьдесят шагов. Как полёт стрелы.
Откуда я знаю точное число?.. Фи-тей на спор прошёл от перелеска до леса и сосчитал. За пределами Сферы.
Остальные побоялись. А он взял и сосчитал. А потом стал пастухом и считал овец — буку увидел. Но я буку не боюсь. Дыхания не хватает буку бояться.

Триста сорок шагов.
— Спешиться! Коням ноги переломаем! — донеслось. Они уже совсем близко. Но пусть попробуют пройти через вывалы земли. Тут стадо бродячих дубов на водопой ходило.

Триста шагов.
Слышу почти человеческие крики перебивших ноги лошадей. Дураки… Старосте хватило сломать свою ногу для того, чтобы никогда больше не распахивать эту проклятую поляну.

Двести семьдесят шагов.
Уже меньше. Почти половина.
Как половина квинта до Нового года.
Или половина яблока, разделённая с Харальдом.
И совсем не так, как половинка червя, разрубленного сохой.

Двести сорок шагов.
В груди отчаянно колет. Никогда так не бегала. А лес как стоял, так и стоит. Кажется, что стою на месте и жду, когда меня поймают…

Двести двадцать шагов.
— Ты красивая, — улыбается Гутчлак и показывает сломанный посох. — Его хватило на четыре удара. Пятый я взял на себя. И сегодня взял. Умер одним из первых...

Двести.
Бегу. Ветер подгоняет в спину и несёт дым горелого. Наверное, спалили хижину ведуньи Звинельды. Жаль, она была добрая. И тоже осталась «встречать» рыцарей. С клюкой и чарами.

Сто восемьдесят.
— Именем барона Хвалина, стой! — кричит кто-то сзади.
— Почему лук не взял? — звучат приглушённые ругательства.
Нет. Надо бежать в лес. Там живут дриады. Они должны помочь!

Сто шестьдесят.
Ратники где-то далеко, но каждый шаг даётся с большим трудом.

Сто сорок.
В груди не колет. Сдавливает и не даёт вдохнуть. Кажется, всё. Не успею.

Сто двадцать.
Рядом воткнулась стрела. Уже нет сил бежать. Даже стиснув зубы. Через пелену в глазах. Нет. Сил. Упасть и ползти. Эти овраги… Останусь в каком-нибудь из них... Ну нет. Не будет им такой радости.

Сто десять.
Солдаты барона Хвалина… За что нам такое наказание?.. За что они убили всех нас?..
«Барону просто нужны новые земли. А крепостные… Крепостных он найдёт. И барона Нихельма по носу щёлкнет», — говорил тот странник, которого староста приказал погнать баграми и собак по следу пустить.

Сто.
По боку что-то чиркнуло и потекло. Ох…
Всего лишь сто шагов до леса.
Всего лишь несколько стрел, которых лучник потратит впустую.
Всего лишь одна маленькая я, которая может рассказать обо всём, что произошло. И тогда у барона Хвалина пропадет аппетит.
Я… У которой больше нет сил, чтобы бежать… идти… ползти.

Я... Повернулась к преследователям.

Умереть под корнями бродячего дубка… Клянусь! Я отомщу. Хоть йелей стану, но отомщу!

Нет в нашем лесу никаких дриад...