Донза гнала лошадей сама. Авантюра чистой воды – добираться из города до деревни одной, без охраны. Она и не решилась бы в иной ситуации, но тут всё одно к одному вышло. Во-первых, уже третий месяц, как окрестности Коркатталя были вполне безопасны, если сравнивать с прошлым годом. Во-вторых, Мастер Вейгхаз за трёх породистых кобыл и жеребца запросил чуть больше, чем Донза рассчитывала. В-третьих, дела в деревне шли, мягко говоря, неважно, там экономили каждую монету. В-четвёртых, и главных, на героя денег просто не осталось, а нанимать смертного… У самой копьё у седла болтается, да нож на поясе.

Оркессой она была крепкой, могла доехать домой без остановок, но лошадям отдых был нужен. Привал устроила у небольшого оазиса, напоила животных, потом напилась сама. Стреножила купленных – не дай Хранитель, ночью кто-нибудь из них, молодых ещё, необученных, уйдёт от стоянки, потом мотайся по степи, ищи – Молнию оставила так. Молния у Донзы была умной на диво, девушка гордилась ей не зря. Накормила сперва, опять же, лошадей, затем поела сухарей с сыром. Легла спать.

Снился дом. Не лучший, наверное, но родной. Во сне отец был снова жив, мать снова смеялась, братья и сёстры мотались по деревне, играя с соседской ребятнёй. Во сне у деревни были деньги и еда на холодный месяц… Проснулась ещё затемно, сразу вспомнила, где она и зачем. И почему. Сжала кулаки. Да, трудно стало в деревне без шамана. Но ничего, всё ещё будет. Полтора года протянут как-нибудь, а потом появятся дорогие породистые жеребята. Продать их обратно Вейгхазу, тот пообещал хорошую цену. А там и вовсе заживут как прежде. Даже лучше.

Молния, умница, тревожно фыркнула, да топнула копытом, привлекая внимание хозяйки. Донза вскочила – в правой руке копьё, в левой нож – огляделась. Молния зря тревогу не поднимет… Где же опасность?

В тени дерева, у воды, кто-то притаился. Рассвет только-только занимался, не разглядеть. Но, кажется, увидела отблеск металла. Не выдала, что знает, где враг, продолжала вертеть головой. Потому и увидела других – с разных сторон подбирались ещё трое.

– Мир вам! – крикрула Донза, надеясь решить всё без драки. Город недалеко, может это вообще патруль или герои?

Зря себя утешала. То были мародёры – последние подонки из подонков. Через пару минут ей связали ноги и руки, и уже потрошили сумки. Двое орков, двое людей. Обсуждали, что с ней делать, будто её здесь вовсе не было.

– Прирезать, и всех делов, – предложил бородатый человек, тот который старше.

– Погодь, Чернак, – отозвался один из орков, демонстрируя в широкой улыбке плохие зубы. – Энто успеица. Сперва-то мы с братом ей смерть скрасим. Смекаешь, девка, об чём я толкую?

Оба орка заржали, не хуже коней. Второй из людей, прыщавый, затягивая на предплечье красную от крови повязку, проворчал:

– У тебя, Гулдай, одно на уме. Дрянь мене руку покромсала, а те ей приятственно делать будешь? Верно Чернак сказал, прирезать, и вся недолга.

Названный Чернаком, тем временем, осматривал лошадей Донзы. Судя по всему, был он в этой шайке главарём.

– А мож и прав Гулдай. Не надыть спешить-то, думается мне. Прирезать, оно не долго.

Орки, подходившие к девушке, остановились.

– А чего?

– А вот чего. Лошади у ей дорогие. Сталбыть деньги у ей водятся. Но в сумках их нет? Нет. А значит чего?

– Ты прямо говори, не мудри, – морщил лоб второй орк, брат Гулдая.

– Сталбыть дома у ей богато. Но не так, чтоб охрану нанимать.

Прыщавый подошёл, тоже не понимая, к чему клонит Чернак:

– Ну а нам-то что?

– За дорогими лошадьми послали девку. Едет она, думаю, от города, домой. Худо в деревне с мужиками. Дихфисыт.

Донза осторожно пошевелилась, дотянулась до поясного кошеля, где лежала голубиная кость с тонкой резьбой. Бандитов трофей не привлёк…

– И чего? – опять заулыбался Гулдай.

Чернак приблизился к оркессе. Присел на корточки, достал нож.

– Девка нам дорогу до своей деревни укажет. А мы её за энто не тронем. И в деревне никого не убьём. Токмо провизией запасёмси и уедем. Ну ещё лошадок твоих заберём… Парни, готовьте их, – и мерзко ухмыляясь спросил. – А, девка? Что скажешь?

– А ну как не укажу? – спросила Донза.

– Я из тебя буду ремни резать. То-онкие. И длинные.

– Не надо, – попросила оркесса. – Я расскажу дорогу. Вон там, видишь?

Донза мотнула головой, указывая направление. Чернак встал, прищурился. Его дружки освободили ноги лошадям.

– Нет… Что там?

Девушка легко переломила амулет двумя пальцами. Вещица была недорогой, разовой. Отец Донзы прежде делал такие по десятку за месяц. Голубь – удивительная птица – всегда находит дорогу домой, и амулет из голубиной кости позволяет с полной гарантией отправить, например, лошадь в родное стойло. Молния, получив магический сигнал, с места рванула голопом. Породистые через секунду пустились следом, привыкли уже скакать за умной кобылой.

– А… Стой! Куда? – хором орали бандиты. Гулдай, демонстрируя чудеса кретинизма, побежал догонять.

Через несколько часов лошади будут в деревне. Там поймут – что-то случилось. Седельные сумки Молнии пусты, значит, не хищники, а разбойники. Приготовят оружие, отправят кого-нибудь к соседям, предупредить. Если даже шайка сумеет найти дорогу, если сунется, её теперь встретят, как полагается: сперва арбалетными болтами, а коль не хватит, то и копья есть.

– Вспомнила! – воскликнула Донза.

Трое оставшихся грабителей отвернулись от бегущего Гулдая, растеряно посмотрели на девушку, так и не поняв, что случилось.

– Вспомнила. Я же знаю этих орков. Братья, да? Я их видела, – смотрела Донза при этом на Чернака. – Точно. Это они были, любители женщин на двоих.

– Где ты их видела? – угрожая оркессе ножом, прошипел главарь.

– Так в Коркаттале. За рынком, где склады. Они у сточной канавы твою мать трахали.

– Ах ты…

Что имел ей сказать бородатый мародёр Донза не услышала. Нож Чернака, скрипнув по рёбрам, вошёл в её сердце. Девушка умерла мгновенно.