Плывут облака отдыхать после знойного дня,
Стремительных птиц улетела последняя стая.
Гляжу я на пламя, и пламя глядит на меня,
И долго глядим мы, друг другу не надоедая.²

    Герой смотрел на огонь, и в голове его роились мысли. Только что его жизнь круто изменилась. Совсем недавно он был предоставлен самому себе и мог делать всё, что заблагорассудится, а сейчас он уже в ответе за многих других героев. Ответственность тяжёлой ношей навалилась на его плечи, но не она волновала его столь сильно, что каждый удар сердца гулко отдавался в ушах. Ему предстояло повести за собой огромное орочье братство. Но пойдут ли за ним славные сыновья и дочери пустыни, за чужаком?
    Герою предстояло многое узнать о жизни орков, их традициях и устоях. Но узнать — лишь полдела. Чтобы стать полноправным лидером, эти традиции надо не только узнать, но ещё и понять, прочувствовать каждой фиброй своей души. Герою было не под силу запомнить все те истории, рассказы и песни, с которыми орки передают друг другу из уст в уста древнюю мудрость на протяжении уже многих поколений. Не тот склад ума. Он пытался записывать то, что слышал, но быстро обнаружил, что текст не может удержать истинный смысл сказанного, который присутствует в орочьих песнях и рассказах и который неотделим от устной речи, как дыхание от жизни. И оставалось ему только принять свою судьбу и с головой окунуться в новую жизнь, отринув всё старое и привычное, чтобы стать тем, кем должно.

Почему огонь полон для нас такой неизъяснимой прелести? Что влечёт к нему и старого и малого? Огонь — это вечное движение. То, что человек всегда стремился найти, но так и не нашел. Или почти вечное. Если ему не препятствовать, он бы горел, не угасая, в течение всей нашей жизни.³

    Орки любят костры. В пламени они находят особую магию — не банальные огненные шары, которые волшебники имеют обыкновение обрушивать на головы своих врагов, а великую мудрость. Пламя для орка — это жизнь, это судьбы всех его предков, сплетённые воедино в одном языке пламени, змеёй взвивающемся в небо, или в небольшом снопе искр, рассыпающихся по горячему песку. Свист, шипение, треск поленьев — всё это живая речь огня, слова самой жизни, облечённые в неуловимые чужаку образы, обретающие истинные силу и смысл лишь перед настоящими детьми пустыни.
    Орки уважают огонь. Разжигание костра — это целый ритуал, недоступный более никому из пандорцев. Умение добывать огонь и обращаться с ним — одно из первых, чему учат они своих детей. Этот навык усваивается орками настолько крепко, что даже в дождливую погоду любой из них способен договориться с огнём и из сырого хвороста раздуть горячее пламя.
    Горение костра — это великое таинство, которое негоже нарушать громким пением, танцами или смехом. Огонь — это полноправный член каждой орочьей семьи. Недаром среди орков существует традиция никогда не доедать свой кусок мяса до конца. Последний укус всегда должен доставаться огню, как бы ни был голоден отдающий. Этим куском орк разделяет трапезу со всеми своими величайшими предками, о ком он помнит и чьи лица видит среди сполохов пламени.
    Речь орков так же легка и неуловима, как язык пламени отрывающийся от очага и улетающий в небо. Его нельзя поймать жалкой бумагой и каплей чернил. Он поглотит хрупкий пергамент, пожрёт его полностью. Бумаге не дано заковать в пыльные стопки и рулоны то, что рождено быть свободным. Даже будь вместо бумаги твёрдый камень, огонь, что бушует глубоко в недрах, расплавит и его, и высеченные на нём письмена. Всему когда-нибудь придёт конец, но огонь останется, даже если больше не останется ничего. И каждый орк верит, что он жив лишь до тех пор, пока в его душе хранится частица того вечного огня.

Одно пламя даёт свет.
Два пламени дают тепло.
Огненная река отдаляет приход зимы.
Но если её не остановить, она всё превратит в пустошь.

Душа похожа на огонь.
Если подойти поближе, то она греет.
А если подойти совсем близко, то можно обжечься.

Помни песнь огня.⁴

    Герой смотрел на огонь, и в голове его роились мысли. И была у того человека душа орка.