Глава вторая. Гоблин

Ничто не нарушает покой и размеренность жизни лесов Пандоры вдалеке от трактов, разве что герой забредёт, либо особо крупный монстр просеку оставит, но, право, это такие мелочи! Однако иногда лесные звуки затихают, и чуткий зверь понимает, что раз уж говорливые обитатели крон замолчали, то и ему следует убраться с пути неведомого. Мифический «кодекс монстров»? Не смешите меня! Простые инстинкты...

Вот и сейчас на пути у двоих путников никого не было, но эльфийка буквально кожей ощущала на себе злую энергию этого места. Её спутник, казалось, настолько глубоко ушёл в себя, что не обращал на окружающий его мир внимания, но стоило девушке чуть ускорить шаг, как тот попросил идти помедленней. Нериэль подозрительно покосилась на рыцаря, но ничего не сказала. Однако, когда тот в очередной раз прислонился к дереву и закрыл глаза, она не удержалась.

— Что с тобой?

— Н-ничего, — отозвался Васлав. — Сейчас передохну, и пойдём.

Его правая рука висела плетью, и хотя мужчина отмахивался, говоря «царапина», Нериэль подозревала, что рана куда серьёзней.

— Пойдём, а как же, — гневный взгляд эльфийки весьма красноречиво говорил о том, что она ни капли ему не верит. — Не думал, что мы заблудились?

— Думал, но… — Васлав улыбнулся, открыл глаза, сделал шаг… и очнулся уже в руках своей спутницы — хрупкая эльфийка чудом успела его подхватить.

— Так, хватит! — дальше терпеть подобное безобразие ей определённо надоело. Васлав попытался запротестовать, но сил сопротивляться у него не было. Девушка прислонила его спиной к дереву, сняла наплечник...

— Нвах*! — вырвалось у эльфийки. Картина, представшая её взору, была отнюдь не радостной: рана почернела и схватилась коркой, кожа приобрела сероватый оттенок и на ощупь была горячей и твёрдой.

— Идиот! — Нериэль нависла над Ваславом словно разъярённый вилах. — Трижды глупец! Почему ничего не сказал? Это всё ваша бхутова мужская гордость! Что нам теперь делать?

Мужчина молчал и, казалось, совершенно не обращал внимания на то, что его распекают, словно проштрафившегося ученика. Вскоре эльфийка немного успокоилась, промыла рану остатками воды, сняла с воина нагрудник и поножи и не без труда дотащила его к небольшой поляне, которую заметила в просветах между деревьями. «Промолчи этот дурак ещё немного, и всё моё мастерство было бы бессильно. А сейчас нужно кой-чего раздобыть», — с этой мыслью эльфийка исчезла в чаще.

Васлава больше ничего не волновало. Боль в руке ушла, ему стало легко и хорошо. Очень хорошо, словно и не было никакой раны, и отравленной гоблинской стрелы, и невыносимой слабости в руках и ногах… Его голова упала на грудь, и воин со счастливой улыбкой провалился во тьму.

Сколько прошло времени, Васлав сказать не мог, однако подозрительный треск вырвал его из небытия. Нериэль обычно передвигалась бесшумно, поэтому здоровой рукой мужчина рефлекторно схватил кинжал… но тут же усмехнулся — какой из него боец? Тем не менее, свою жизнь он решил задёшево не продавать.

Тем временем на поляне появился и сам виновник шума -- обычный гоблин. Хотя, нет, не совсем обычный, отметил для себя Васлав. Гоблин и правда был незаурядный. Во-первых, как прикинул воин, тот был как минимум на голову выше всех своих соплеменников, доселе виданных Ваславом. Во-вторых, гоблин был одет в костюм, разительно напоминавший эльфийский охотничий, хоть и не такой изящный. Серый плащ, вроде бы тоже эльфийский, а вроде бы и нет, лишь увеличивал сходство. Несведущий издалека вполне мог принять хозяина одежды за разведчика остроухих, благо и передвигался тот практически не сутулясь. При этом «алхимики»*** из жёлтого стекла, довольно увесистая кожаная сумка через плечо, специфический пояс с кучей склянок и пробирок с головой выдавали во владельце алхимика, даже несмотря на сачок в руках. Но, что больше всего поразило мужчину, так это цвет кожи. Не изумрудная, не янтарная, не цвета болотной жижи и даже не бледно-зелёная, а серовато-розовая. «Что за...» — прошептал Васлав, сильнее сжав рукоять кинжала, и принялся наблюдать.

Гоблин же либо подчёркнуто игнорировал затаившегося мужчину, либо вообще его не заметил. Всё его внимание было приковано к синему светящемуся пятнышку, выписывающему кульбиты в воздухе, и он осторожно крался, как хищник, следом за насекомым, держа сачок наизготове. Мужчина наблюдал за безмолвной дуэлью, однако, почувствовав новый приступ слабости, решился окликнуть незваного гостя.

— Кто здесь?*** — алхимик едва не подпрыгнул, заозирался и вперился взглядом в человека. Синяя точка тотчас дёрнулась в сторону; огонёк задрожал, вспыхнул и… исчез.

— Как видишь… — Васлав приложил обрывок тряпки к ране. — Ты кто? Что тут делаешь?

— Sexacrus cyanum... Редчайший экземпляр… Первый за несколько месяцев… — гоблин прошипел несколько нелестных высказываний, которые для Васлава остались непонятными, но будь тут Нериэль, она бы, наверно, покраснела до кончиков ушей.

Выплеснув досаду, алхимик переключил внимание на Васлава. По-видимому, любопытство взяло своё, поскольку он осторожно приблизился и стал с интересом разглядывать собеседника. Заметив бессильно свисающую руку и оценив ситуацию, алхимик окончательно осмелел и подошел вплотную. Он сдвинул очки на лоб, аккуратно взял руку мужчины и убрал лохмотья с раны.

— Можно? — на воина испытующе уставились два синих, как лазурь, глаза, но тот уже не мог ответить.

— Плохо, — пробормотал гоблин, осматривая рану. — Не иначе, как мои дикие родичи постарались… Вот неймётся, ну… А яд хорош! Но тебе, человече, считай повезло — с этими словами он извлёк из сумки, несколько ящичков холодной выжимки, несметное количество коробочек с разноцветными порошками, алхимическую ступку и принялся за дело.

— Искусство алхимии познал, ремеслом фундамент заложил я мастерству своему. Помыслить мог, предась порыву вдохновенья, что труд … — напевал гоблин старую песню алхимиков, пока втирал мазь в руку пострадавшему. — О, колечко... — гоблин внезапно переменился в лице. — Ничего себе… Ты вообще знаешь, ЧТО несёшь?.. А, всё ещё без сознания… Ничего, мои зелья поставят тебя на ноги, ходок. Правда, правой рукой ты ещё долго не сможешь орудовать, как раньше...

Раздавшийся треск отвлёк алхимика от его занятия. Он поднял голову как раз вовремя для того, чтобы заметить, как десятки ветвей устремляются в хищном порыве к двум незадачливым путникам, которым не посчастливилось разбудить мирно дремавшего бродячего дуба.

Гоблин отскочил от удара в последний момент и, на бегу подхватив свой инвентарь, бросился к спасительной чаще. Ветвь тут же нашла себе новую цель и с влажным хлюпом воткнулась Ваславу в живот. Справившись таким образом с одной из угроз, дерево отбросило человека и развернулось в сторону беглеца, который к тому моменту уже скрылся в лесу.

Человек упал на траву. Жизнь утекала из него, струясь багровой паутиной по изумрудной траве. Шаги дуба грохотом отдавались у него в ушах, рана на животе горела огнём, а он смотрел, как кроны деревьев устремляются ввысь, к бескрайнему небу, и блаженно улыбался. «Нериэль… Главное, что она жива… Но где же она сейчас?»

Словно в ответ на его вопрос, из-за деревьев на поляну метнулась тень, прямо на лету выхватывая кинжалы, которые тут же окутало оранжевое пламя. Длинные пламенные следы рассекли воздух, пропитанный запахами крови, дерна и травы.

Нериэль дралась, как раненная пантера, с нечеловеческой ловкостью уходя от выпадов и проводя молниеносные контратаки. В воздухе стоял дикий треск и почти непрерывный звон стали. Очередной рывок — и новая ветвь, загораясь, полетела к земле. Васлав невольно залюбовался битвой, начиная наконец понимать, что имел в виду умирающий орк и криво усмехнулся, глядя на то, как пылающее дерево разваливается на куски.

Покончив с дубом, эльфийка бросилась к умирающему.

— Васлав!!! — Нериэль с ужасом пыталась зажать рану на животе человека.

— Не надо… Это не… это не поможет, — непослушными губами шептал человек и всё пытался подхватить кольцо. — Беги, спасай себя. И найди… оркессу. Прошу…

— Нет, нет, нет, нет! — как заведённая повторяла Нериэль со слезами на глазах, не обращая внимания на то, что кроны соседних деревьев шевелятся ну уж точно не от ветра.

— Мы обещали! — рука Васлава с силой впечатала кольцо в ладонь эльфийки.

— Любимый, — Нериэль уже не сдерживалась и просто плакала, не в силах принять случившееся.

А вокруг десятки деревьев вырывали корни из земли, медленно разворачиваясь к фигуркам на поляне. Они натужно скрипели, предвкушая кровавый пир… Наверно, для них погрузить корни в обагренную кровь землю всё равно, что для дварфа хлебнуть эля, кто знает? И так бы, скорее всего, и случилось, но только первый из дубов достиг безутешной эльфийки, как исчез во вспышке голубого пламени.

Сквозь слёзы Нериэль заметила того самого гоблина, который сбросил плащ, выпрямился и ныне совсем не походил на прежнего беззащитного алхимика. Напротив, в нём было столько силы и ярости, что его можно было бы принять за героя.

— Беги, д-дура!!! — разнёсся над поляной крик, и от второго противника, после очередной вспышки, осталась лишь кучка пепла. Третьего же разнёс в щепки уже вполне обычный огненный шар… достойный магистра магии.

Эти слова, наконец, вывели девушку из оцепенения, и она подскочила с колен.

— Кто же ты? — было бы уж совсем неприлично не знать даже имени своего спасителя.

— Иилинхе! — выкрикнул алхимик-маг, и ещё несколько деревьев исчезло в потоке пламени. — Чего ждёшь? Особого приглашения?! Беги!!!

— Синеглазый…— прошептала эльфийка. — Не может быть…

Дальнейшего она уже не увидела. Она бежала, бежала изо всех сил, сжимая в кулаке то самое злополучное кольцо.

Взрыв за спиной на секунду осветил глухую чащу словно маленькое солнце. Ударная волна обтекла девушку, сбила с ног и больно приложила об узловатые корни вполне обычных деревьев. В воздух поднялись птицы, заголосили, испуганно глядя на столб дыма над той самой поляной, где остались гоблин и смертельно раненый человек.

Когда Нериэль наконец собрала достаточно авантюристов в ближайшей деревне и добралась до места, где оставила Васлава, то обнаружила лишь глубокую воронку с оплавленными краями. Лес выгорел на несколько минут пути, запах гари забивал нос. Ни рыцаря, ни алхимика, как живых, так и их костей, не нашлось.

---