Душа негодяя
«Осенью, в дождливый серый день...»

Арчибальд Данди, вечно гастролирующий оппортунист и престидижитатор, обманщик детворы, держал путь из Красных Дюн в Ашур-Донал. Ехать в святой город он не хотел. Всё внутреннее естество его протестовало. Мысли об исповеди, покаяниях и прочих религиозных обрядах давали повод приуныть. Но ехать было надо. Требовал того мировой уклад.

Среди выдающихся «подвигов» орка были только украшение стен домов непристойными картинками и уничтожение воздушных шариков на ярмарке из рогатки.
В прочих делах Арчи ничем из общей массы героев не выделялся. Убийства и разбой. Вымогательство. Нанесение тяжких телесных.

Да имелась у него ещё одна страстишка. Любил орк в чужую корреспонденцию заглянуть: смерть любил узнать, что есть нового на свете, а самым жареным и скабрёзным пополнял изрядную уже стопку избранного, дабы было что почитать в минутку безделья.

На этот раз вершиной пачки стали записки о достославном герое Шимшоне, революционере. Защитнике прав угнетённых народов Пандоры, задавленных ужасами религиозного диктата. Поборнике Свободы, что всегда приходит на помощь всем обиженным, обездоленным, убогим и слабоумным.
Чтиво увлекательное, путь в Ашур-Донал неблизкий, а башка у Арчибальда пустая...

Главный храм, резиденция неусыпного хранителя пандорской морали, всем своим сияющим величием довлел над прочей городской архитектурой.
Вопрос клерика, а может быть клерка — помощника Ттеррала — не застал визитёра врасплох:
— Положительный? Да-а! Положительный, вне всяких сомнений! Столько подлецов положил... — пальцев на руках и ногах не хватит посчитать, во скока! — обворожительно улыбнулся орк, засветив почти полный комплект зубов.
Оружие пришлось сдать.

<...>
Отступая по ступенькам вверх, герой прикрывался советником от алебард стражи.
Священник вяло трепыхался в могучих объятьях орка. Утончённое эльфийское лицо медленно синело.
«Интересно, сколько сейчас на улице градусов ниже нуля?» — раздумывал Арчи, душа негодяя.

Внизу, в куче соломы, орка ожидал верный спутник. Мастер маскировки. Северный олень. Слегка выдавал его присутствие только горделиво возвышающийся венец рогов.

Когда из окна храма вывалился орк, парнокопытное выпрыгнуло из укрытия, ошеломив случайных свидетелей сверхъестественной прытью.
Рогами северный олень подхватил с мостовой бесформенную кучу ветоши, в которой случайный взгляд едва ли смог бы распознать экстраординарного владельца этой крупной рогатой скотины; поводил головой, ощупал мутным травоядным взглядом неразумеющую публику… и, мгновенно преодолев мост, скрылся из виду, оставив городу только клубы пыли.

Стало ли это покушение последним — нам, дорогой читатель, неведомо.

Жертва разбоя

… За спиной нарастал шелест тонких крыльев. Краткий взгляд подтвердил худшие опасения: над рюкзаком героя коварно роилась стая фей. Опытный Арчи знал, что ничем хорошим такое собрание не светит. Он прибавил ходу. Феи не отставали. Галоп заставил походный котелок греметь жестянкой, привязанной к хвосту кота.
— Помогите! Грабят! — орал герой.
Но никто его не слышал. Феи алчно набросились на нажитое непосильным трудом. Спасенья не было.

Перебрав содержимое рюкзака, жертва налёта закручинилась. Пропал тяжеленный свёрток неописуемой красоты! Там же могло быть пушечное ядро!!! Он давно мечтал о пушечном ядре… А мысли о том, что это мог быть аквариум с золотой рыбкой, делали печаль ещё горше. Герой смахнул скупую слезу. Ведь он успел сродниться с добычей. И хотел сам — лично! — развязать ленточку.
«Проклятые летуньи…»
— Я вас запомнил!!! Я найду! Найду-у-у-у! — разнёсся по округе протяжный вой. Но едва ли он достиг крылатых охотниц до чужого хабара.

Молитва

О, Вредноликий, услышь Арчибальда, подельника своего преданного!

Укрепи в бою дланью своею. А пяткою своею — наступи на недруга бесноватого. Огрей вражину мерзкую наковальней да по кумполу! Испепели жаром нестерпимым, закопти чёрным дымом. Урони кару древесную на супротивника нерадивого!

Так… что дальше-то…эээ… Вразуми бесноватых, остуди прытких зело…

Ай, что за ерунда… Скажу по существу. Буду краток.

Достало всё. Задолбался я просто! За-дол-бал-ся!

Третьего дня прилетел мне огненный шар в ухо. До сих пор звон в нём. И палёным воняет. Где, спрашивается, ты, мой Хранитель, в это время был?
Гремлины эти гремучие... Барбегазы морозящие. Хоть бы прок какой был от них, продукты бы лучше замораживали. А смерчи — на мельнице муку мололи.
На рынке хмырь один этим утром крысиный хвостик за пять монет не взял. Крохобор подлый. Попадётся он мне ещё! (... неразборчиво, с подфыркиванием, бубнит …)

А вот, давеча, хищный хомяк подгрыз гринделевый ботинок. Ты знаешь как тяжело найти приличные ботинки? Так-то ты, Зоркоокий, мою собственность блюдёшь?
Как жить, скажи мне, с ботинками дырявыми?... Да ты на доспех мой посмотри-и!
Биться вот в этом?! Мне, ветерану с пятидесятилетним почти стажем?! В однобортном! Кто вообще сегодня ходит на дело в однобортном?!..

Так. Давай-ка бросай заниматься всякой ерундой, а насыпь мне лучше в кошель деньжишек маломальских. Да не скупись. Побольше… побольше наваливай! Чтобы с горкой.

Мнэ-мнэ…как там… кхм… Услышь слова мои, о Злобогневный! Дозволь жизни возрадоваться. И возрадуйся со мною вместе.