Предисловие

Здравствуйте, дорогие Сказочники и Сказочницы!

Не ищите в моём рассказе глубокого смысла — разве можно найти то, чего автор не вкладывал?
Не рассматривайте мой рассказ как нечто серьёзное — всем порой хочется повеселится.
Не пугайтесь большого размера — я честно старался писать как можно более сжато...

Милая шутка, размышление на тему, как мир Пандоры реагировал на изменения в лингвистике. Как реагировал бы, и чего, ко всеобщему счастью, не произошло.

Приятного чтения!

Пролог

Кто не знает отчаянного рубаку Загруба?

О, этот орк достойный сын вождя над вождями племён малой восточной пустыни, даром что герой. Вот уже не первое десятилетие он бродит по дорогам Пандоры, оставляя за собой кровавый след из многих десятков тысяч поверженных монстров.

Казалось бы, его судьба такова же, как и судьба многих других ходоков, но однажды произошло нечто, что было достойным занесения в свитки Великой Гоблинской Библиотеки, места, где хранится вся мудрость Экспериментаторов и Хранителей.

Места, недоступного никому из плоти и крови…

Глава первая. Страшные люди

Как только герой распахнул дверь трактира, так сразу же отскочил назад, уворачиваясь от тщедушного тельца эльфийской немочи.

Эльфёнок упал лицом в пыль, но даже в таком положении судорожно продолжал всхлипывать и прижимать к себе окровавленное древко косы. От него несло винным духом, как от бочки со жгучим вином. Загруб хотел было переступить через парня, но тот перевернулся на спину, и…

— Сузуя?! — изумился Загруб.

Пацан в ответ открыл василькового цвета глаза и расплылся в радостной улыбке. Вместе с потёками грязи на лице это выглядело… очень эффектно, но орка эстетическая сторона бытия не волновала.

Хлоп! Хлоп! Голова эльфа мотнула в туда-сюда от лёгких пощёчин двухметрового амбала, но счастливая улыбка так и не исчезла.

— Па-а-апочка… — протянул мальчишка и разжал пальцы на древке косы. — Ик! Мне хорошо…

В дверях трактира показался толстый обрюзгший человек, на две, нет, три головы ниже Загруба, и зло уставился на обоих героев.

— Ты! — толстая сарделька пальца ткнулась в орка. — Взял своего дружка и смота…

Загруб всего лишь поднялся с корточек, так что все невольные свидетели потом с пеной у рта утверждали, что трактирщик сам полетел и ударился об противоположную входу стену… Но это было потом, завтра, а сейчас орк, неся перекинутого через плечо эльфа, зашёл в трактир.

Несмотря на жаркий полдень, посетителей было немного, да и то все какие-то снулые, словно дохлые рыбы.

Один из них пару раз хлопнул в ладоши, явно одобрив эффектное появление орка, и вновь повернулся лицом к камину. Иней на лезвии широкого двуручного меча крошился под его пальцами и падал на пол морозными мухами.

— Кто тут за главного? — громко спросил Загруб, оглядывая помещение.

— Пока тот у стены в отключке, никто, — ответил гоблин, чья нижняя часть лица была скрыта под банданой.

— Заселяйся, никто и слова не скажет, — внезапно ожил человек в чёрных меховых одеждах у камина. — В Сва-Локе этим теперь никого не удивишь…

— Всем спасибо. Но кто хоть пальцем тронет меня или его, — пускающий слюни груз тихонько ойкнул, когда орк его легонько подбросил, дабы тот не съехал набок, — тот будет иметь дело с моим топором. Дважды.

Посетители трактира не сговариваясь повернулись в сторону Загруба и оценивающе на него посмотрели.

— Герой, да? — покрытый инеем меч вернулся в ножны, а его обладатель заинтересованно повернулся на табуретке. — Слушай, только за то, что ты того борова так знатно приложил, тебя… и того пацанчика и пальцем не тронет. Хотя за гоблина я ручаться не буду.

— Рот на офф, — зло прошипел обладатель двух кинжалов.

— Сам иди… — парировал мечник.

Сидящий в другом конце залы дварф громко кашлянул и прочувственно сказал, обращаясь к Загрубу:

— Слушай, брат по ремеслу… И без тебя тошно. Иди, выбирай любую свободную комнату, и оставь каждого из нас наедине со своей дрянной историей.

Загруб растеряно огляделся во второй раз и только сейчас понял, что все под этой крышей — герои. Ну, разумеется, кроме трактирщика.

— А что с вами всеми случилось? — вполголоса спросил он дварфа.

— Хех… Я расскажу свою историю, но не сейчас. Мы все расскажем… Вечером. И друга спроси… Когда тот проспится. Хотя я удивлён, что он душу Творцу не отдал: выпить в одно горло пять полных кружек жгучего вина не каждый дварф сможет, а тут… Ладно, иди.

Орк нехорошо прищурился, вновь поправил сползающего с плеча Сузую: "Ну, погоди, остроухий мальчишка!" — и пошёл верх по лестнице.

— О… О… — стал охать приходящий в себя хозяин трактира. Мечник встал, подошёл к держащемуся за голову страдальцу и ударом кулака в латной перчатке прекратил его мучения. Вытер костяшки об стену, оставив след из мешанины крови и мозгов и пошёл обратно предаваться меланхолии.

Пару секунд ничего не происходило. Потом же...

— Ты чего натворил, Абадон?!! — завопил гоблин, хватаясь за пустую бутылку и ударяя ей по столешнице. Она не разбилась, а отскочила и стукнула его по лбу, после чего крик резко оборвался и гоблин завалился под стол.

— А что? — пожал плечами рыцарь, вновь счищая иней с меча. — Этот жирный тоже герой, так что воскреснет. Зато доставать своими воплями не будет.

— Артас, — неодобрительно покачал головой дварф, — ты пьян. Иди, проспись.

Глава вторая. Вечер сказок

Сузуя трогательно причмокнул губами, когда Загруб поправил сползший в сторону эльфийский походный спальник. Наверно, ему снилось что-то приятное… Может быть, видел во сне дом, которого лишился пару лет назад, когда некромантам потребовались эльфы как природные аккумуляторы магии и самые мощные батарейки, дающие больше всего жизненной силы в ритуале отделения души от тела. Сузуя для этих целей не годился, так как магия из него текла, как энергия камней смерти из пробитого преобразователя, питающего основной корпус Корпорации, да и сам он был ещё тем бездушным подонком.

Орк улыбнулся своим мыслям, вспоминая их первую встречу под сводом огромной куполообразной пещеры, из которой некроманты устроили колизей. На припорошенных песком камнях сходились в смертельных боях химеры, вурдалаки, всякие разные конструкты… и этот маленький белобрысый паренёк.

Главный среди некромантов, некий маг по кличке Биг Бой, взял мальчика под опеку и растил из него монстра, способного в будущем преодолеть саму Смерть… Что и случилось, правда не так, как ему виделось: Сузуя стал героем. А стоило всего лишь умереть… И понять, что тебе некуда идти.

Шрам, оставшийся на щеке орка, давно мог бы рассосаться, но Загруб молился Хранителю, чтобы тот не стирал его боевые отметины и, в особенности, эту полоску. Молился, чтобы не стирал воспоминания.

— Па… — сквозь сон прошептал Сузуя, ёрзая под одеялом, — Папа…

"Кто бы мог подумать, что орк станет названным отцом эльфу?" — герой встал перед окном и поглядел на оранжевый диск солнца, медленно спускающийся к горизонту, и на тень от Великой Стены, захватывающей лигу за лигой тем дальше. чем ниже опускалось светило.

"Так и мы: путешествуем изо дня в день, сражаемся с врагами… Можно тогда сказать, что мы — Солнце этого мира? Мы, герои?"

Сузуя захныкал, и орк обеспокоенно поглядел на эльфёнка. А… Ничего. Просто в комнате слишком светло. Загруб закрыл ставни, после чего эльф вновь успокоился и спокойно задышал. Перед тем, как пойти на вечер рассказов, орк зажёг свечу и поставил перед кроватью паренька таз.

— Если что, блюй сюда, — наказал ему Загруб и пошёл вниз. "Ну и что, что сын не услышал? Коли есть родство душ… и котелок варит, то поймёт".

В зале почти ничего не изменилось, разве что никого, кроме дварфа, не было.

— Неужели хозяин пришёл в себя?

— Ага, два раза, — кисло отозвался дварф и призывно махнул рукой. — Садись, не стесняйся… Я тут вместо трактирщика. Что будешь?

— Джин-тоник, — коротко ответил орк, ожидая закономерного (и самоубийственного) вопроса "А молочка тебе не налить, дедуля?", но дварф засуетился так, словно ему заказали трёхслойный коктейль.

Маленькая рюмка тоника очутилась перед орком, как только тот сел за барную стойку. Загруб взял рюмку двумя пальцами, вдохнул кисло-горький аромат напитка и, опрокинув её в рот, покатал колючий джин на языке.

— Неплохо… — довольно улыбнулся он и вернул рюмку дварфу. — Повтори пожалуйста, — и через несколько секунд, когда джин-тоник вновь стоял перед ним, добавил. — Меня зовут Загруб. О роде-племени не спрашивай, всё-таки геройство… Отцу не понравилось.

Дварф кивнул:

— Хорошо. Я Иман Клайн, для друзей Анкл. Что же… Ты ведь пришёл за моей историей, не так ли?

Загруб хмыкнул:

— Ну да. Сам ведь предложил.

— От слов не отказываюсь. Тогда не против, если дождёмся остальных? Они тоже не прочь поведать о своём злоключении… и о твоём услышать.

— О моём?

— Загруб, у всех… повторю, у всех!.. здесь сидящих и сидевших есть что рассказать. Если же у тебя нет ничего за душой особенного, что было бы отмечено Хранителем, то придумай увлекательную историю. Таковы правила вечера историй.

Орк кивнул и проглотил следующую порцию тоника. Посидел, глядя на то, как горят дрова в камине, и потом спросил:

— А где остальные?

— Где, где… Артас… Ах да, ты ведь никого не знаешь… Один занимается шашлыком, другой лечит разбитый лоб, третий валяется без чувств… Трактирщик так в себя и не пришёл. Тяжёлая у тебя рука, однако.

— Как бы за нападение в черте города меня не посадили… — обеспокоенно отозвался Загруб, на что Анкл издал короткий смешок:

— Расслабься. Это Сва-Лок, криминальная столица. Тут даже если бы ты похищали насиловал детей, никто и пальцем не пошевелил… Даже родители похищенных, если бы давал им деньги, как за торговлю телом. А ведь я помню этот город совершенно иным…

Дверь, ведущая на кухню, распахнулась и оттуда повеяло одновременно могильным холодом и запахом хорошего шашлыка.

— Готово, — глухо, будто из-под шлема, произнёс человек.

— О, отлично! Ах да, пока не забыл: Загруб, это Артас. Артас, это Загруб.

Орк встал из-за стойки и подошёл к человеку. Первым раскрыл рот Артас:

— Рад новому лицу, Загруб.

— Ты хороший боец, судя по движениям и мечу, — вместо приветствия отозвался орк и протянул ладонь. Человек мрачно поглядел на широкую лапищу воина, но протянул также и свою.

— Рад знакомству, Артас, — с улыбкой проговорил Загруб, чувствуя, как могильный холод в ладони человека уравновешивается яростью в душе орка.

Дварф вновь кашлянул.

— Чего тебе, — грубо спросил мечник.

— Шашлык, друг мой.

— Ты мне сказал один раз. Достаточно. Плети не требуется повторять, — и он, развернувшись на носках, пошёл в сторону кухни.

Загруб проводил его взглядом.

— Слушай, Анкл… Артас не похож на героя.

— А кто похож? Вернее, что есть герой? — пожал плечами дварф, смахивая со стола всякую каку. — Впрочем, ты сам попроси его рассказать о себе. А для затравки скажу тебе, что он… Меньше года. Он герой меньше года.

— Меньше года, но такое добротное оружие и столько сил?

— Вот я и говорю, спроси его сам.

Всё дальнейшее до появления гоблина прошло без единого словечка, да и когда желтокожий представитель болотного народца ввалился в залу в неизменной бандане, обвёрнутой вокруг лба, то не сразу повисшая тишина ушла восвояси. Но ушла она как раз благодаря третьему участнику ночной посиделки.

— Эй, а где пиво? — послышавшийся следом грохот и радостный вопль красноречиво сказали, что он нашёл вожделенный напиток, но для этого ему пришлось преодолеть ряд… кгхм… трудностей.

Загруб вместе с Артасом вышли из кухни, тащя в четыре руки гигантскую кастрюлю, доверху полную жареным мясом, сбрызнутым уксусом, посыпанном специями и политым лучшей приправой на свете: слезами врагов.

— Загруб, — со вздохом начал Анкл, в упор глядя на лысую макушку желтокожего гоблина, с бутылками в руках идущему к их столу, — рад представить тебе…

— Бэху! — радостно воскликнул гоблин, запрыгнув на стул и чудом на ним удержавшись. — Ну, или охотника за головами. Так меня и зовут, зелёнка — Бэха. Баунти Хантер. А тебя?

— Зелёнка?.. — мрачно переспросил орк.

— Ага, самая настоящая! Ты уж извини, но тебя я как-то не знаю: ты не в моём списке целей. Вот дочь теней я знаю, так как она кому-то влиятельному перешла дорогу. Жаль, что бессмертна — геройка, как никак!

— Бэха, значит? Я же Загруб, — прервал поток слов гоблина орк и вместе с Артасом поставил кастрюлю рядом со столом.

— Мясо! — воскликнул неугомонный Бэха и наколол один из кусков на кинжал.

У орка от увиденного волосы на затылке встали дыбом:"Так обращаться с боевым оружием?"

— А, не фефпохойся! — с набитым ртом заявил гоблин. — Фефи хинфалы… ум.. Эти кинжали столько со мной, что стали продолжением моей руки. Ты ведь тоже ешь руками, зеленокожий брат?

— Думаю, горячительное нам сейчас не надо, ведь вечер историй… — задумчиво проговорил дварф и пошёл в сторону бара.

— А ты возьми, как я, пивасика!

— Ослиную мочу не пью, — резко отозвался Анкл и в развороте поймал пальцами брошенный в спину кинжал. — Повторяешься, друг… Короче, что принесу, то и будете пить.

— Суровая у вас команда, — задумчиво произнёс Загруб.

— Не команда, — хрипло возразил Артас, — соратники по несчастью.

— Но о нём тогда, когда будем травить байки, да?

— Ахась, — согласился Бэха, — раз тогда, то тогда. Хотя что-то я могу рассказать прямо сейчас: как-то иду я по лёгкой линии, а навстречу мне Бурерождённая! Но я не растерялся, и…

— Хватит!!! — с яростью, достойной орка, прорычал Артас и ударил кулаком в шипованной перчатке по столу.

Повисла тишина, которую нарушали шаги Анкла.

— Извини… — пробурчал гоблин. — Но ведь ничего не случилось!

— Поэтому и хватит, — подозрительно быстро успокоился человек и взял из кастрюли кусок мяса.
Вскоре подошёл и дварф вместе с бутылями и пузырями различных размеров, и пиршество началось.

Слово за словом, шутка за шуткой, и геройская компания оживилась, атмосфера потеплела (в пустыне сказали бы, что "похолодела").

— Ну что ж… — сыто проговорил дварф, наливая шипучую жидкость из бутыли в тяжёлую пивную кружку. — Теперь можно переходить и к историям…

— Кто начнёт? — отрывисто спросил Артас, оглянулся, сплюнул и внезапно улыбнулся. — Инициатива наказуема...

— Пожалуйста, — кивнул Анкл, наливая в стакан рыцаря.

Воин взял стакан в руки, поглядел на игру света и тени на его гранях и неторопливо начал:

— Мир Пандоры… Пропитан магией настолько же сильно, как и Азерот. Стой, — Артас предупреждающе выставил раскрытую ладонь вперёд, как бы защищаясь, — не спрашивай меня, что это такое. Плохо закончится… Я был Королём Плети, под моей властью был легион умерших… Немёртвых…

— Так ты некромант? — Загруб исподлобья кинул тяжёлый взгляд на человека в броне с меховой оторочкой.

— Нет, и не был им, — усмехнулся Артас. — Я был рыцарем света, паладином, сыном короля империи людей… Далеко-далеко отсюда. Теперь меня и моё королевство разделяет бездна времени и пустоты, и это отдаётся тупой болью в моём живом сердце, похожем на осколок льда.

— То-то твой клинок постоянно покрыт инеем!

— Мой клинок… Это не мой клинок. Это бездушная, безымянная подделка под МОЙ клинок, несущий зиму и погибель как смертным, так и демонам, — лицо Артаса исказила злобная ухмылка. — Но теперь я лишь тень бывшего себя, король без королевства… Сегодня?.. Нет, вчера!.. Вчера я сражался с тем, кто должен был мне подчиниться беспрекословно: с вурдалаком, с ыркой, с баньши — и все они восставали против своего короля. Но знаешь, что меня поразило больше всего?

Артас испытующе уставился прямиком в глаза Загруба, на что орк рыкнул и помотал головой из стороны в сторону.

— Тогда я тебе отвечу: всякий раз, отнимая жизнь у презренного мятежника, я выкрикиваю девиз:"Я получил власть, которая и не снилась моему отцу! А ты, червь, посягаешь на ней? Пади же!" А вот вчера…

Падший паладин приставил стакан к губам и стал жадно хлебать искромётный напиток.

— А вчера он не смог этого выговорить. Ни единого раза, — жалостливо закончил за Артаса дварф.

Загруб ошеломлённо перевёл взгляд с человека на дварфа, с дварфа на гоблина и обратно, а потом потрясённо проорал:

— Вы что, не из нашего мира?!!

— Верно, — с печалью в глазах ответил Анкл, — только не надо… Ну я же сказал, не надо биться головой об стену! Хватит!

Орк сполз по внезапно ставшего мягким камню и тоскливо простонал:

— Но это же невозможно!..

— Как видишь, возможно, — сдержанно улыбнулся Анкл, — но ни я, ни Артас, ни Баунти Хантер не скажем, откуда мы. Ведь всякий раз, когда мы начинаем говорить на эту тему, реальность этого мира нас отторгает, словно занозу. Землетрясения, прорывы Гнили, лакуны Мрака, провалы в бесконечность… Слава Богам, что сейчас ничего из этого не случилось.

— А я ожидал, ожидал! — с неподдельной радостью в голосе воскликнул Бэха.

Загруб встал, покачиваясь подошёл к столу и, взяв наугад один из пузырей, приложился к нему. Правда, почти сразу же отставил в сторону:

— Тьфу, лимонад… Тут ничего крепкого не найдётся?! На трезвую голову всё это грозит сумасшествием… Духи предков, спасите и охраните меня…

— Нет, не найдётся, — сказал гоблин, хихикая над изменившимся лицом орка. — Анкл ведь за трезвый образ жизни, да и мне пить нельзя: руки начинают дрожать, а то и вообще собственной жизнью жить.

Загруб тяжко уселся на скамейку, уронив руки на столешницу и потеряно опустив голову. Потом он спросил:

— А с тобой-то какая история, Бэха?

— Со мной? О! Я из мира бесконечной Арены, где я вместе с сотней других героев бесконечно сражаемся за Свет и Тьму одновременно. Помню только миллионы повторений одной и той же битвы, кровь сотни миллионов на руках, миллиарды золотых… Что с тобой, зелёнка?

Орк с трудом взял себя в руки:

— Бесконечная Арена? Похоже на Ад во плоти.

— Это ещё что, вот знай ты о существовании мира Молота Войны, то вообще разума лишился бы! И познал, что такое ад во плоти наяву. Уж поверь…

Дварф, видя, что гоблин не стремится рассказывать о том, что с ним вчера приключилось, кашлянул и сам начал историю:

— С Баунти Хантером приключилось нечто подобное, что и с Артасом. Он выполнял поручение какого-то местного лорда, как вдруг на него из кустов выскочил благородный рыцарь… Короче говоря, кто-то благородный и с честью. Он обвинил Бэху во всех смертных грехах и приговорил к смерти. Дурак… Ну Бэха, ничуть не смущаясь, засадил в рыцаря маркером, ушёл в тень и нанёс удар в спину. Да вот только…

— Дай дорасскажу!

— Смею ли я тебе отказать…

— Ага… И, значит, я этой консервной банке кинжалом в спину прямиком в слабое место! Бум! Задел лёгкое, повредил позвоночник, и только собирался убить, как этот благородный взмолился о том, чтобы я его не добивал, ибо "это бесчестье для меня пасть в схватке с охотником за головами!" и "Дай мне уйти самому, как гласит бусидо!" Дурень, где он только раскопал свитки Панд… Ну я растрогался, дал ему в слабеющие руки кинжал, и он… натурально перерезал себе горло! Не, я ко многому привычен, но чтобы для кого-от слово стоило больше, чем жизнь… Мда... Но самый смак был в конце: когда благородный умер, в небес раздался суровый голос, сказавший "нелогичное деяние!", и умерший благополучно воскрес! Поклонился мне, поблагодарил и ушёл! Кинжал, правда, оставил… Ужас! Следование кодеску бусидо нелогично! Хотя, может быть, я ошибаюсь, и эти Панды имели в виду совершенно иное когда говорил о ритуальном суициде…

— Ого! — только и сказал Загруб.

— Ты ещё не слышал о моей истории, — сухо усмехнулся Анкл. — Я, конечно, не мастак рассказывать, но всё-таки… Название моего мира тебе ничего не скажет. По меркам этой реальности, я самый обычный дварф, правда, без экзоскелета, усиленного технологиями организма и дара предвидения. Самый обычный дварф.

— А что такое эксо… лет?

— Мм… Скажу так: вторая кожа, которая делает тебя в несколько раз сильней и защищённей. Стальная кожа.

— А… Ну, это похоже на дварфов.

Анкл пару секунд недоумённо моргал, а потом разразился смехом.

— По… Похоже, да? — утирая слёзы, переспросил дварф, после чего резко посерьёзнел. — А что ты скажешь по поводу мельчайших мушек, способных размножаться в твоём теле и быть его имунной системой? Что скажешь по поводу плазмоганов, лучемётов, генераторов гравитонов и точек сингулярности, мультимерных щитов, балующихся с теорией струн и парадоксом Гейзенберга? О проекторах ноосферы, чернодырных заводах и генераторах, что скажешь о... О, Боги, если бы ты хотя бы представлял, о чём я говорю! Всё, что здесь я вижу — торжество тёмного Средневековья, самого начала смутных времён! При том, что я копал, копал историю вашего мира. И… и не находил ничего. Ни-че-го-шеньки!

Загруб отодвинулся от Анкла, равно как и все остальные.

— Анкл, твой мир мне Ваху напоминает, — сглотнув, заметил Баунти Хантер. — Вы там с кем сражаетесь? С Хаосом? С Мраком? С Демонами?

— Сами с собой, — глухо ответил дварф. — Из-за постоянной войны земля пропитана железом и кровью… Если ты умрёшь, твоё тело съедят мушки в твоей крови, чтобы оно и технологии в нём не достались врагу. Видел подобное здесь… Думал, что нанороботы, но оказалась магия, дикая и безрассудная. И... она стала исчезать. Видимо, этот мир нас поглощает, и скоро и я, и Артас, и Бэха забудем своё прошлое. Ведь мы… либо должны принять, что с нами произойдёт, либо исчезнуть.

— Если я перестану быть королём Плети, всем будет лучше, — холодно заметил Артас, морщась будто от зубной боли. — Ну а ты, Загруб, что нам расскажешь?

Орк растеряно смотрел на всех слушателей. "А что Я расскажу? Действительно…"

Глава третья. Отец и сын

Сузуя заспанно потянулся и взмахнул руками, срывая одеяло и запуская утреннюю прохладу под… нательную рубашку?

Эльф подскочил на кровати, в ужасе озираясь по сторонам, но почти сразу же успокоился, увидев гору в лице Загруба на соседней кровати и свою аккуратно сложенную одежду на стуле. Сел, свесив ноги на пол, улыбнулся во все тридцать два зуба и, рывком подскочив к ставням, открыл их настежь.

Холодный воздух наполнил комнату, почти сразу же вытеснив всю надышанную теплоту. Лучи недавно вставшего солнца пробивались через лёгкие перистые облака, и вся душа эльфа пела под стать птичкам на растущем около дома напротив дерева.

Когда Сузуя отошёл от окна никакие птицы уже не трещали — валялись дохлыми тушками.

Хозяин трактира, столь грубо поступивший с эльфом вчера, сегодня едва в ноги не кланялся мальчику и старался ему во всём угодить.

— Вам самые лучшие сорта пшеницы, растолчёные по старинному эльфийскому рецепту, залитые крутым кипятком и сдобренные магией. Как и просили! — лучезарно улыбаясь, отбарабанил отставной герой и поставил поднос с тарелкой на стол перед единственным посетителем.

— Господин трактирщик, а почему вы такой добрый сегодня? — спросил его Сузуя, намеренно растягивая гласные.

— Ах, я добрый, потому что раньше, когда меня убивали, мой дух постоянно тянули за верёвку, привязанную к ноге, отчего она потом всё время болела и после воскрешения, а сегодня, когда я встал после смертного сна, я был абсолютно здоров! А всё из-за того, что сам Главный небожитель сказал Хранителям, чтобы они не впихивали души героев насильно в тела! "Достаточно и того, что благодаря вашему наличию герои сами воскрешаются, так что не надо заниматься фиктивно-показательной деятельностью, собирая по осколкам тела и души!" — вот что поведал мне мой Хранитель, когда я лежал в отключке!

Эльф хихикнул:

—- А ты случайно синих грибов не кушал перед отключкой-то? — но хозяин трактира не обратил внимания на провокацию и пошёл на кухню готовить завтрак Загрубу. Вскоре оттуда стали доноситься запахи жареной курицы.

— Папочка, тут тебе мясо готовят! — наябедничал мальчишка, забежав в комнату к орку.

— Знаю, — меланхолично ответствовал орк, наряжая тотемного духа. — Можешь принести куриную голову? Пожертвую её Хранителю.

— Конечно, уже бегу! А ты купишь мне сладкого?

— Хех, мелкий сорванец… Конечно куплю!

Сузуя довольно подпрыгнул на месте и побежал к хозяину трактира, оказавшегося довольно хорошим человеком… и неплохим собутыльником.

После того, как трое иномирцев рассказали свои истории, Загруб рассказал о себе, о героях, о мире, в котором те очутились. Конечно же, шаман племени или какой-нибудь гоблин смог бы поведать гостям гораздо больше, но те остались довольны историей орка. А там и трактирщик подтянулся.

"Сузуя, мелкий сорванец…" — думал он, намазывая изображение божка кровью и поджигая перья курицы в специальной кадильнице. Она, как и божок, светилась голубым светом. Капельки божественной энергии испускали волны тепла и от них пахло грозой.

Загруб не видел, как искорки бегали по его лицу, обтекая тот самый шрам…

***

Отряд героев вместе с людьми из ордена Воронов бежали по длинной кишке коридора, по углам которого горели зеленоватым светом глазницы черепов.

— Направо! — выкрикнул предводитель, старый Ворон, которого все звали Креславом, и отряд устремился в указанную сторону, миновав развилку.

— Герои вперёд! — вновь приказал Креслав, одновременно взмахом руки скомандовав магам, чтобы те ставили противомагические поля.

Загруб вместе с другими смертниками выскочили из-за поворота и оказались… Прямиком в природном колодце размером с футбольную площадку. В пещере, полной магов смерти.

— Это герои! — донёсся истерический вопль со зрительских трибун, и следом раздались мощные взрывы: срабатывали поля, обращая убийственные плетения против своих создателей (спасибо некроманту под Оркостаном, научившему Воронов этому трюку!). Разом колизей наполнился воплями умирающих, выкриками заклинателей, и воздух заполонили стрелы и арбалетные болты.

По щеке будто мазнули раскалённым железом, и стоящий рядом герой завалился с кинжалом в горле, изрыгая изо рта кровавую пену. "Кто сделал? Кто посмел?! Убью во славу Хранителя!"

Под потолком вспыхнуло рукотворное солнце, и Загруб увидел того, кто убил его друга — белобрысого мальчишку стоящего одной ногой на раскроенном черепе монстра, похожего на насекомого и лису. Но, увидев выражение лица паренька, герой не смог поднять топор.

— Вы… — сквозь звуки битвы донёсся шёпот мальчишки. — Вы живые? Правда живые?

Кинжал упал в песок. Вместо того, чтоб впиться в глазницу Загруба.

Вороны, выбежавшие на песок колизея, окружили паренька со всех сторон.

— Стойте!!! — что было сил прокричал орк.

Потом, после боя, к нему подошёл убитый эльфёнком (мальчик уснул почти сразу, как оказался в безопасности) герой и, потирая горло, небрежно бросил:

— Хех, думал, что сегодня точно бессмертен, но этот малыш доказал обратное. Загруб… Что делать будешь? Он же… Ну не уживётся в обществе! Боюсь представить, какого из него монстра растили местные…

— Что-что… — мрачно ответил орк, ежеминутно прикладывая руку ко лбу мальчишки. — Постараюсь исправить тот вред, который ему нанесли некроманты...

Эпилог

Солнце стояло в зените, когда к воротам Сва-Лока подошли орк и эльф. Они оба не торопились проходить сквозь них и просто наслаждались последними мгновениями перед тем, как разойтись по заданиям власть имущих.

— Папа, а кто были те герои, которые… эм, меня споили?

Орк почесал в затылке, поглядел на уходящую в даль дорогу, и пожал плечами:

— Да так… Герои как герои. Мало ли кто по дорогам Пандоры бродит? Вот, например, встречал я одного… Как же его звали? Владислав, кажется? Нет, Василий. Василий Тёмный.

— Тёмный? А почему?

Загруб мрачно почесал шрам на руке прежде чем ответить:

— Да… Промёрз он напрочь. Умер.

— Умер? — ужаснулся Сузуя. — Но как? Ты ведь его встречал... А, до того, как он… того, да?

— Нет. После этого. Кгхм, ты же помнишь Артаса?

— Ага, помню. Страшный дядя, об него даже моя коса затупилась бы!

— Так Василий ещё хуже… Только о нём давно ни слуху, ни духу. О, хотел спросить: чего ты так вчера напился? Печень просадить хочешь?

— Ну па-апа, у меня была уважительная причина! Понимаешь, вчера я убил вирику и в её останках нашёл… Фиолетовый кинжал! Ну, магией от него веяло, как от артефакта эпической мощи. Но только я хотел попрыгать и похлопать в ладоши, как неведомая тяжесть придавила меня к земле, убив всю радость… — паренёк хлюпнул носом. — Мне даже показалось, что я разом постарел и стал совсем как… Как ты, такой же серьёзный и взрослый. Извини, не хотел обидеть.

Загруб потрепал поникшего эльфёнка по вихрам, с радостью видя, как печаль, пустившая корни в душе паренька, исчезает подобно туманной хмари под лучами солнца.

— Не грусти, сынок. Просто… Просто магия Пандоры… она… она свихнулась. Но слава Хранителям, что та магия не убила в тебе ребёнка. Этого бы я никому не простил. Просто… В следующий раз не прыгай вот так сразу. И не пиши об этом в дневник.

— Хорошо, папа, — кивнул Сузуя, и они оба прошли через арку ворот.

Перед ними расстилались дороги всея Пандоры…

Чем же закончится история эльфа Сузуи и орка Загруба? На каком моменте их Хранитель, как Зел-Нага, решит поставить точку? Об этом неведомо никому, кроме Хранителя. Так что будет разумно запастись попкорном, друзья мои.

Послесловие

Я устало откинулся на спинку стула. В тёмной комнате отчётливо было видно, как мерцает экран монитора и как мигает курсор возле последней точки. Что ж, впереди долгие часы вычитки и редакции написанного, а сейчас надо бы отдохнуть. Вымотался что-то, устроив себе творческий марафон.

Внезапно на кухне послышалось, как заскрипела открываемая дверца шкафа, и до боли знакомый голос спросил:

— Дима, где моя заварка?

"Чёрт, чёрт, чёрт!!! Он что, опять?!"

— Шерхан!!! — завопил я, вскочив со стула.

— Сиди уж, нашёл… — недовольно проворчало подобие Брюса Всемогущего.

Он стоял возле шкафа, одной рукой насыпая в заварник чайную пыль, а другой заливая кипяток, когда я буквально влетел на кухню:

— Хватит таскать мой чай, бездонное брюхо!

Шерхан хихикнул:

— Ещё куском мяса меня назови, первопричина. И вообще: ты что, откажешь мне в простом человеческом удовольствии?

Я остановился перед ним, грозно раздувая ноздри и глядя прямиком в бездонные проёмы глаз, выдававшие его истинную суть:

— Мы уже сотню раз говорили, что тебе нельзя здесь появляться! Ладно я тут с тобой на кухне один, а если бы был кто?

— Кто? — деланно удивился он.

— Кто-кто… Да девушка моя, в конце концов!

Он не сдержал смешка и встряхнул заварочный чайничек, перемешивая кипяток и листья.

— Врёшь как Троцкий. Нет у тебя девушки. И вообще, хватит подозревать меня и себя в том, что повторяешь судьбу… как там их?.. Джо и Тайлера. Уж поверь мне на слово… Хороший аромат, согласен?

Я не нашёлся что сказать. Взыграло такое желание на всё плюнуть и уйти, отдав кухню на растерзание своему альтер-эго, что я действительно развернулся и пошёл обратно в комнату.

— Не хочешь составить мне компанию? — вежливо поинтересовался Шерхан, наливая терпкую заварку в две кружки.

— О чём мне с тобой говорить? — я саркастически приподнял бровь. — Ты же всезнающ, почти всемогущ, куда мне, смертному, до тебя?

— Почти всезнающ, почти всемогущ... И то, когда при функции. Честно? Как до края Вселенной. Но я о другом… Хочу сказать, что это последнее моё чаепитие и больше таскать у тебя заварку не буду.

Я моментально повернулся к нему лицом и… неужели? Он действительно выглядел грустным.

— А что случилось? Вселенная погибла, Упорядоченное разлетелось перед натиском Энтропии или ты, практически бо…

— Не напоминай мне, кем я стал благодаря тебе, — как можно мягче произнёс он, придвигая ко мне кружку. — Две ложки, как ты любишь… Нет, нет, всё в порядке и со Вселенной, и с Упорядоченным… Понимаешь ли, в чём загвоздка-то: я подчиняюсь законам приютившего меня мира. И если приютивший меня мир запрещает мне что-либо, то это не обговаривается.

— Хе-хе, тебе запретишь… Сколько раз просил заварку не таскать?

— Но в конце-то концов? Однако я про другое. Впрочем, долго и нудно объяснять. Пойми, что твоя воля, твоё согласие с некими условностями ограничивает и меня. Мда… Разумная чёрная дыра сидит и что-то объясняет первопричине, её породившей. Впрочем вот я о чём: твой бунт против догматов Сказки вынуждает идти и меня против её основ. А теперь представь себе, какой разлад произошёл… извини, для тебя произойдёт, когда бомба, посланная тобой, сработает? Как минимум, ты обидишь другого человека, другую первопричину, и нас мир Пандоры станет тяготить. А ведь он мне нравится… И Ильэльная, и Светозар; Генгхис, Мун-Джун и остальные Корпораты; Лунный Орден... Жаль, что он распался; даже Повелитель, несмотря на всю его ущербность… Да и многие другие, взять хотя бы того, с кем ты и я...

— Хватит, понял, — улыбка вышла кривой, уж больно тяжёлые вещи говорил Шерхан.

Альтер-эго кивнул и пригубил дымящийся напиток. Странно, а у меня уже остыл…

— То есть, ты хочешь сказать, чтобы я…

— Переделал... критику в шутку. Иначе говоря, сделал бы выбор, который озвучил устами Анкла.

— Сделал бы выбор… — эхом повторил Дима под потолком тесной кухни, выходящей окном прямиком на двор, окружённый со всех сторон типовыми многоэтажками. На сером небе, сплошь закрытом облаками, не было и намёка на белое пятно солнца.

Шерхан допил чай и довольно причмокнул, закатив глаза к потолку:

— Хорошо… Кстати, Дима, тебе напомнить о том, что надо бы написать сюжет о гоблинской Великой Библиотеке?

— Нет, не надо, — я помотал головой, словно слов было недостаточно. — И так постоянно лампочка горит, что как бы обещал, а всё руки не доходят.

— Вот и славно, значит, дойдут. Хм, я вот только удивлён, что ты так и не понял, почему я пил чай у тебя на кухне, а не в уютном кресле внутри своего домена при Пандоре.

— Почему не понял? Всё прекрасно понял: тебе Высшей Волей запретили заниматься подобным во время… Ох ты ж! Опять героиня умерла?!

— Ага, — лыбясь, словно кот нажравшийся сметаны, подтвердил Шерхан и налил себе ещё заварки.

Я же ринулся к компьютеру, благо он в соседней комнате. И действительно: Ильэльная только что пала в битве с безумным лордом, поскользнувшись на старом склизком камне. Чертыхаясь, как можно быстрей нажал на кнопку помощи и побежал обратно.

На кухне никого не было, только чайные круги на столе подтверждали, что Он только что сидел здесь.

Первопричина…

Уверен, он знает, что и Я не первопричина и тем более не абсолют. Абсолют ведь недостижим, да? Но это не мешает Ему портить мне нервы. Чернодырный засранец. Пафосный наглец. Моё любимое творение.

Моё ли?