В Просторе был праздник: весь город гулял и праздновал успешное заключение договора со Стор-Фаеном. Само собой большой ажиотаж был в трактире «Простор для всех». Гуманоиды веселились, пели и выпивали, кто сколько мог. Кто-то еще танцевал нас толе, а кто-то уже не мог подняться на ноги.
Среди всех шумных гуманоидов в трактире особо выделялись двое непьющих эльфов, сидящих за одним столиком. Оба, на вид, примерно одного возраста. Первый был одет в легкую белую тунику и носил на поясе катар. На спинке его стула висел качественный выеденный плащ. Эльф медленно потягивал импортный эль и наблюдал за пьяной компанией, которая распевала какую-то местную песню. Второй эльф предпочитал сидеть в плаще зверя с накинутым капюшоном. Учитывая, что такие плащи делаются из медвелаков, а капюшоном является его голова, неопытного героя такой вид точно испугал бы. Из-под плаща виднелся доспех из чешуек дракона, а рядом со стулом был приставлен гербовый щит с символом ордена Корвус-Лупус.
-Да уж, веселье в свободном городе ничем не ограничено.- Медленно произнес эльф в тунике, наблюдая за тем как, как пара пьяных гоблинов пристают к личному стражнику Дары. – У нас бы за такое сразу бы по шее и на месяц к крысам.
-Ну, - неохотно потянул собеседник.- Знаешь, Айсберг, сравнивать Коркатталь или Крепость с Простором…
-Согласен, Ворон. Полные противоположности. У вас беззаконие…
-Ну, я бы не сказал, что беззаконие. На моей памяти ни разу не было в городе ни убийств ни воровства(1). Ну как минимум такого, чтоб поймали. – Ворон ухмыльнулся и откинул назад капюшон.
-Как будто здесь есть, кому ловить? - Айсберг рассмеялся и повернулся к Ворону, допивая эль-Эти ж шуты гороховые ничего не сделают.
-А это уже другой вопрос. - Подметил Ворон и жестом показал Даре, что надо принести добавки.
Со свежим элем в кружке Айсберг продолжил:
-Я даже удивлен, что ты поддерживаешь нас.
-Мы об этом уже говорили. Ваши идеи, на тот момент, были мне близки.
-А сейчас?
-Тем более.
-И каким же образом? Мы поднимаем абсолютно разные города с Простором.
-Какая разница, кто как города поднимает?
-Тебе абсолютно плевать на будущее?
-Я живу настоящим. Глупо, на мой взгляд, планировать свою жизнь или жить своими прошлыми достижениями. Начался новый день, а значит и новая страница жизни. И когда-нибудь она закончится. Книга закроется, несмотря на все твои планы или заслуги.
-Философ, блин, нашелся. Может, хоть расскажешь о своем прошлом? Кем был, как стал таким вот… Занудой?
Ворон продержал долгую паузу перед ответом
-А оно тебе надо? – перешел он на шепот
-Нет, но мне очень интересно. На данный момент ты самая загадочная личность из моих знакомых, а знаю я немало…
-Каждого согильдийца что ли?
-Хватит умничать. Не хочешь, значит, вопросы буду задавать. Сколько лет геройствуешь?
Ворон задумался, прикидывая что-то на пальцах.
-В этом четырнадцать будешь.
-Врешь, ты выглядишь старше меня, лет так на двести-триста... не верю, что только четырнадцать из них геройствуешь.
-Представь себе. Я никогда не вру.
-Тогда сколько тебе в действительности?
-Ну… - Ворон замешкался и долго молчал.
-Неужели не знаешь? - усмехнулся Айсберг
-Не знаю,- тихо и на полном серьезе произнес Ворон, после чего Айсберг даже поперхнулся.
-Не понял…
-Эх, ладно,- вздохнул Ворон и снова позвал Дару, на это раз налить себе.- Так уж и быть. Но история будет длинной, и, надеюсь, больше вопросов обо мне не будет. Только одно условие. Молча.
Айсберг жестом показал, как закрывает рот на замок. Ворон, убедившись, что его больше никто не слушает, начал:
-Родился я в мелкой деревушке, которой и нет сейчас на карте. Как это не прозвучит парадоксально, но родился человеком. Мать работала в трактире, а отец был известным бардом. Хоть и было мне всего нечего, когда я их потерял, но помню я их очень хорошо, кроме имен.
Мать любила мне рассказывать легенды и истории, услышанные на работе, но самая ее любимая была с этим вороном. Потому что, в отличии от услышанных, эту она наблюдала воочию.
Через несколько часов после рождения я захворал, и никто из родителей не мог понять что со мной. Я кашлял и постоянно плакал. Стал бледным. Лекарь, принимавший роды, ничего не понимал, а другой был в соседней деревне, и мать послала отца за ним. Боялась, что со мной в дороге может случиться что-нибудь еще. Ворон в этот момент улетел. Все тогда подумали, что это была смерть. Во многих легендах именно черный ворон являлся ее предвестником... Но он через пару часов прилетел снова. В доме уже была только мать и она попыталась прогнать его, но заметила, что в клюве он держит небольшой пучок травы. Во флоре она немного разбиралась и быстро поняла, что это за трава. Вблизи от деревни она не росла, только высоко в горах. Не помню названия, но у лекарей она была особо ценна, лечила самые тяжелые болезни..
Я чувствовал себя все хуже, и мать приняла единственное верное на тот момент решение: быстро сделала настой из той травы и напоила меня ей. Ворон снова улетел. А я сразу стал лучше себя чувствовать, хоть и бледность не пропала до сих пор.
Глубокой ночью вернулся отец с лекарем. Мать им и рассказала о случившемся. Никто не мог понять, как птица поняла, что нужна была мне именно эта трава и что она мне вообще нужна, но факт был, что говорится, на лицо. Тогда мне и дали имя Ворон. В честь моего спасителя.
Тот ворон еще не раз возвращался к нам в дом и улетал, принося в клюве что-нибудь. То цветок какой-нибудь, то мелкую безделушку. Один раз даже это было серебряное кольцо с какими-то знакам на эльфийском. Не на современном, как оказалось позже, так что узнать, что было там написано, почти не было возможным. Это кольцо без разговоров отдали мне. Но об этом чуть позже.
Отец обучал меня бардовскому искусству, наверное, с пеленок. Не помню того времени, когда его не было со мной без лютни. Я довольно быстро учился и к четырем годам вполне мог играть простенькую мелодию.
Ворона я уже принимал как что-то обыденное и всегда был рад ему. Он даже давался мне в руки. Каждый день, что я помню, прилетал ко мне. Последний раз это случилось на мое пятилетие. Дольше обычного был со мной. До самого моего сна. В ту ночь улетел и больше никогда не возвращался. Я ждал его. День, второй, неделю… Я словно потерял родственную душу, хоть это и была птица, но было в ней что-то такое, что не у всех гуманоидов то есть.
Шли годы. Отец начал гордится мной, мы стали вместе работать и в десять я уже зарабатывал свои первые деньги. Нас даже наняли в трактир к матери. Я уже начал забывать о вороне, но в один день я мало того, что вспомнил, так еще и резко изменил мнение о нем.
Было это ровно в день моего восемнадцатилетия. В это время я, по людским традициям, достигал времени самостоятельности и был волен выбирать сам, чем заниматься. Но выбор был сделан за меня. Проснулся я от запаха гари. Дом окутало пламя и, судя по всему давно, так как уже становилось невозможно дышать. Я чудом успел покинуть горящее здание и в этот момент оно обвалилось. Только тогда до меня дошло, что внутри могли остаться мои родители. Но это не было самым страшным. Оказывается, горела вся деревня. Крики и плач надолго запомнились мне. Я пытался помочь некоторым, но было уже слишком поздно. Кто то задохнулся еще внутри, кто-то сгорел прямо на моих глазах. Лишь один старик ходил по деревне, словно ничего и не было. Когда он бросил в еще живого человека огненный шар я понял, что это именно он поджег деревню, но зачем? Что ему надо было?
Я старался не попасться ему на глаза и проследить за ним. Может быть, что и понял бы. Вскоре он создал какое-то магическое поле вошел прямо в горящие останки моего дома и долго там что-то искал. Не найдя ничего он превратился в ворона и улетел. Того самого ворона! Я не мог ошибиться. Тогда я поклялся найти этого мага, чего бы мне этого не стоило и отомстить.
С тех пор началась моя новая жизнь. Я скитался по миру. С едой было трудно, ел все, что попадалось, вплоть до сырых крыс. Все мои планы на будущее рухнули. Я должен был зарабатывать чем-то на жизнь, но единственное, чем я мог это делать, стоило немалых денег. Я бы, наверное, сдох еще тогда, но я поклялся отомстить и благодаря этому, наверно, не встретил свою смерть.
Мне пришлось начать воровать. Мелкие деревеньки были опасны тем, что в них все друг друга знали, а в больших меня бы сразу поймали. Из двух зол я выбрал самое малое. Около года я путешествовал из одной глухой деревни в другую. Воровал, да продавал все, что считал дорогим, но торговцы краденным давали гроши. Сейчас я понимаю, что меня дурили, но возможно это было и к лучшему.
За год я успел накопить на хорошую лютню и приличную одежду и начал зарабатывать своими песнями. Я просто переделывал легенды, услышанные от моей матери. Жизнь налаживалась. О воровстве я забыл и старался не вспоминать об этих страшных страницах моего прошлого. Наконец-то, я мог больше времени уделить поиску того мага.
Но он меня сам нашел.
Было мне на тот момент двадцать. Я стал успешным бардом и даже стал состоять в совете светлой поляны(2). Да-да, я был при политике, но не долго, а мог бы быть всю жизнь, а все потому, что в один прекрасный день в мой дом залетел ворон. Он не боялся меня, но сторонился. Если я подходил к нему, то он пятился, но не улетал. Но стоило отойти уже мне, как он шел за мной. Думаю, не стоит объяснять, кто именно ко мне прилетел.
Как я не старался, но поймать птицу я не мог, а ему, казалось, нравилось наблюдать за моими тщетными попытками. Когда я уже выдохся, он улетел так же, как и прилетел. Конечно, я побежал за ним.
Я не знаю, в какую сторону света бежал, главным для меня была месть, достать этого мага, раз и навсегда покончить с ним. Я и не заметил, как прибежал к башне. Сомнений не было – это было жилище мага. Ворон залетел именно туда. Я без обдумываний зашел в нее.
Сколько я видел магических башен после этого, но ни одна не была похожа на ту. Если кратко описать ее, то это был склад трупов. Прямо с порога тела лежали ничем неприкрытые. Эльфы, орки, люди… все, без разбора. Вонь стояла несусветная. У кого-то не было ноги, у кого-то руки... на стенах висели полки с отрезанными головами, а вся мебель, включая эти полки, состояли из костей. Я тогда уже было подумал, что надо бросить свою затею, но понял, что в этом случае маг от меня не отстанет. А уж тем более некромант, ему моя смерть нужна как никому другому. Но, тем не менее, если и правда была нужна, то почему он не дал мне умереть сразу после рождения и еще долго меня навещал? Вопросов становилось больше, я уже не хотел так мстить, как узнать на них ответы.
Маг, или скорее некромант, будто прочитал мои мысли (а может и не будто) и оказался передо мной.
С момента нашей последней встречи он сильно изменился. Постарел на сотни лет. Только тогда я и понял, что он эльф. Уши его и выдавали, больше ничто. Но, несмотря на кажущуюся хрупкость магов не стоит недооценивать. Одним движением пальца он мог прикончить меня еще там, но не стал. Вместо этого он принялся отвечать на мои вопросы, которые я только обдумывал, не успевал даже задавать…
Оказывается, перед моим рождением, ему было видение, что его свергнет могущественный человек и прекратит его злодеяния. Не знаю, насколько он тогда уже был маразматиком, но, судя по всему, уже в большой степени, так как этим могущественным человеком должен был быть я.
Почему же он меня не убил при рождении? Да все потому, что тогда моя душа могла, с его слов, перейти к другому ребенку. Надо ему было ждать моих 18 лет.
Помнишь, я говорил, как меня вылечили травой в младенчестве? У этой травы есть небольшой побочный эффект, а именно тормозила развитие магических сил. А то кольцо? Оно было моей меткой для мага. Он всегда мог узнать, где я, но только с одним условием: если вдруг я использую свои силы. Как не трудно догадаться силы мои заключались в бардовском искусстве и только благодаря той траве я не смог достигнуть больших высот даже для человека.
Некромант хотел меня убить сразу на мои 18 лет и так бы и сделал, проснись я чуть позже. После этого он меня потерял, играть то мне было не на чем. Лишь через год он меня нашел, но добраться смог еще через один. Слишком много сил у него занял поджег, слишком долго восстанавливался.
Но вот он я, беззащитный, даже без лютни, стоял перед ним и ничего не мог поделать. Я чувствовал приближение собственной смерти и мысленно прощался со всем светом. Единственное, чего я никак не мог понять, так это, почему я был тем могущественным человеком?
Некромант, после своей речи, не сдал растягивать момент дальше и пустил в меня огненный шар. Ну что я мог поделать? Только вскинул руки, в безуспешной попытке укрыться от огня и закрыл глаза. Секунда, две, три… ничего не происходит. А затем я услышал дикий вопль некроманта.
Шар, вместо того чтобы поглотить меня, отразился на мага и полностью испепелил его. Как я позже узнал, отражение произошло благодаря кольцу. Тому самому, что тормозило мою магическую силу.
Побывав один раз в созданном некромантом огне, что-то пошло не так с ним. Может старик неправильно наложил чары, может это было неизвестным эффектом, но оно стало блокировать все огненные атаки. Возможно благодаря нему я и спася в день совершеннолетия. Если это так, то оно спасло меня уже второй раз в жизни.
Как я уже говорил, некромант испепелился. Как он не хотел от меня избавиться поскорее, а страшная участь его настигла. Причем от его же рук. Выходит, он неправильно понял свое видение. Могущественным магом был он сам, я лишь был инструментом.
Я долго еще простоял в той башне и осмысливал происходящее. Я спас мир? Я герой? Но технически-то я ничего не сделал, это все кольцо. Но формально… и вдруг кольцо стало очень сильно жечь. Я аж вскрикнул от боли, быстро снял кольцо и отбросил его. Оно попало в еще тлеющие останки некроманта, после чего вся башня залилась ярким белом светом и давящим на уши звуком. Я был ослеплен и оглушен, попытался выбежать, но наткнулся на стену, после чего отключился. Очнулся я в своем доме и сразу подумал, что это был сон. Но что-то было не так… Кольцо! Его не было на мне. Да и руки какие странные... кожа.. Тут до меня начало доходить и я взглянул на себя в зеркало. На меня смотрел эльф. Тот самый, что сейчас говорит с тобой. - На этом Ворон замолчал
Айсберг переваривал полученную информацию. И даже забыл о своем эле.
Ворон выпил одним глотком, принесенный ему еще до начала монолога, эль и продолжил.
-Это произошло 17 сухого месяца 64 года. В башне время шло как то по-другому, я около года пробыл в ней, слушая того старика, хотя лично мне казалось, что прошло не более десяти минут. И знаешь, что самое интересное? Знаешь легенду о моем хранителе, Грустном Вороне?
Айсберг молча кивнул
-В смерти некроманта никто никого не смог обвинить. Убийство было безнаказанным и совершенно неизвестным именно в нужное время. Даже перо осталось, видимо некромант пытался превратиться, но ничего не получилось. Ну а чисто технически убийство на мне. С того времени я и ощущаю Грустного Ворона в себе и, видимо, то представление понравилось ему больше всех, ибо уже почти 14 лет он меня не покидает. Я отомстил и больше мне ничего не нужно. Живу теперь одним днем. С того момента и путешествую по миру. Вскоре я сменил имя Ворона на эльфийское, Наэр Крабан, что означает Грустный Ворон; стал одним из самых могущественных героев; прославляю своего Хранителя, и кто знает, может быть, в один день все опять перевернется с ног на голову. Я уже не загадываю ничего наперед, а прошлое мое значения больше не имеет.- С этим словами Ворон встал и пошел к выходу, надолго оставив Айсберга наедине со своими мыслями.
_______________________
(1) Я серьезно, сколько не приходил, в дневнике ничего не писал)
(2) летопись Светлой Поляны. записи от 27-1-62 и 27-3-63