Делир аэп Тальдир сидел за незамысловатым деревянным столом практически в самом углу таверны и с недовольством оглядывал окружение: вот занесла его нелёгкая в самый противный городишко на всём Севере — в Черноград. Даже в Таур-Аноре лучше, чем тут. А на столе одиноко стояла кружка пива.

    Представьте себе затерянный среди лесов наскоро возведённый на месте укреплённого бандитского лагеря городишко. Причём большая часть бандитов в одно прекрасное утро с удивлением обнаружила, что теперь они почему-то законопослушные граждане Чернограда, ещё и несущие службу в городской страже. Сей неприятный факт для них сглаживало лишь жалование.
    Жители страже под стать: преступники со всех городов Пандоры, бежавшие от правосудия. Или мести. Унылые деревянные постройки. В город ведёт лишь одна приличная дорога — вымощенный камнем тракт от самого Азарока, всё остальное — подверженные распутице тропы…
    Ну да. Вот он, Черноград. Единственная в нём таверна не пользовалось славой заведения, где вкусно кормят и наливают свежий эль. Наоборот, здешние блюда ругают на чём свет стоит, а пиво заказывают лишь затем, чтобы демонстративно его не пить.

    Делир аэп Тальдир злобно посмотрел на возникшего в дверях старикашку. Гремист. Отживший семь десятков лет на этом свете Гремист лишь казался сухощавым. Он не утратил ни крепости здоровья, ни остроты ума, а лишь прибавил скверности характера. Но это было ещё полбеды: самый вредный дед во всём Чернограде был эмиссаром Ордена Arcanum Silva, у которого надо было принять копии какой-то важной документации и доставить в Азарок, поэтому Делир не мог с ним не считаться.
    Неожиданно позади старика послышался низкий голос “А ну-ка подвиньтесь, отче”, и в таверну ввалился Игнациус Фреде. Заметив Делира, он опередил Гремиста, бумаги из рук которого разлетелись в разные стороны, плюхнулся за стол, где располагался Делир, и вытер лоб рукой.

— У, ух и жара! Хоть в колодец ныряй. А вам, эльфам, хорошо: вы себе прохладу наколдовать можете…
    Делир печально улыбнулся: ах если бы. А к столу приближался собравший простейшим заклинанием все бумаги воедино Гремист.

    Старик не стал их приветствовать, а первым делом схватил кружку с пивом и демонстративно вылил её содержимое на пол.
— Эй, хозяин! Я ещё с порога почуял, что пиво — дрянь! Ещё хоть раз нальёшь нечто подобное своим гостям — взгрею.
    Человек, стоявший за стойкой, буркнул в ответ что-то невразумительное.
— А вы тоже хороши, молодёжь… Вот в моё время…
— Да, Гремист, в твоё время за такое неуважение маги превращали в баранов...
— Хех, верно, Делир. Ладно. Вот бумажки ни о чём, которые по долгу службы я обязан предоставить, раз уж осел в этом Чернограде и эмиссаром назвался. Отдашь Хролфру, и это уже его головная боль. А вот этот конверт…

    Делир и Игнациус переглянулись. Вот и причина, по которой эмиссар, бхут его за ногу, приветлив и не когтист. У него личный интерес. Три к одному, что бутыль самогона своего поставит.

… Пожалуйста, передайте Пиаму. Лично в руки. Очень выгодное для Ордена дельце.

— А чего не Хролфру? — спросил Делир.

— А скотина этот ваш Хролфр и ни в чём, кроме бумажек и архивов не разбирается. И самогон хороший не ценит…

    Игнациус Фреде хмыкнул. Будучи официально капелланом в составе Ордена Arcanum Silva, а по факту — одним из глав инквизиции по делам демонопоклоннических культов и несанкционированной некромантии Севера, он был неплохо знаком с каждым из эмиссаров Ордена. И знал правильный ответ на вопрос Делира, поэтому вклинился в диалог:

— Ясно. Опять тёмные делишки… А что скажет Начальство, когда узнает?
— Фреде, Боги не препятствуют развитию торговли и кузнечного дела.
— Не ёрничай и не богохульствуй. Никто из командоров Ордена, а тем более Магистр, не в восторге от твоей прошлой аферы.

— Гремист, а ну выкладывай всё. — Делир перестал скрывать свою неприязнь к старику-магу, его голос сразу стал холодным как сталь.

    Старик зло дёрнул себя за бороду — трижды пожалел, что связался с этой парочкой: родным братом Магистра Arcanum’ов — Илира аэп Тальдира — и одним из его друзей.
— Ыркины сыны, бхут вас за ногу и по гнилуши в каждый сапог! Это всего лишь сведения о подряде на доспехи и мечи для черноградской стражи, а вы уже мне настроение испортили. Неприятного дня и неудачной дороги!

    Гремист встал и быстрым шагом пересёк зал, после чего покинул помещение, злобно хлопнув дверью напоследок. Делир и Игнациус весело захохотали, а трактирщик покрутил пальцем у виска: странные типы, а у старикашки вообще свои демоны в голове, но что с них взять?

— Да, что-то быстро мы его довели, Игнациус, до кипения!
— Это всё погодка. Будь денёк попрохладнее, этот старый хрыч бы нас самих сварил да слопал без сметаны.
— Ты-то тут каким ветром? Со мной-то, как видишь, всё ясно...
— Холодным и противным. Черноград что омут — всякие черти водятся, вот и решил кое-что проверить. Но ловить здесь нечего: приличная богобоязненная бессовестная и бесчестная сволочь в этом городе водится, и никаких тебе культистов-демонопоклонников. Так что я не прочь убраться отсюда подальше, составив компанию тебе.
— Отлично, я даже не против. Ну что, в дорогу?
***
Пандорский тракт что пешему, что конному не рад.
     Когда какой-нибудь торговец, или крестьянин, или честный бюргер, или ещё кто-нибудь решает по определённой прихоти совершить путешествие между двумя городами Пандоры — неважно, между соседними или между раскиданными по разным уголкам мира, — он вынужден уповать на фортуну. Если она благоволит, то погода будет прекрасной, тракт — ровным, и никаких тебе напастей на сто вёрст вокруг… Но ежели нет, то можно и забыть о задуманном: пока добрая полусотня Героев и пара внушительных отрядов наёмников не пройдётся по тракту, стирая в порошок всех бестий, что набежали с диких земель, коих на карте ещё немало, демонов и прочих тварей из Имо, что как-то смогли просочиться в реальность, и нежить, восставшую из-за вихрей дикой магии, за стены города или частокол деревни лучше не высовываться.
    А если вы и вовсе герой… Ну… Сами понимаете… Бродячий дуб сам с середины тракта не уйдёт, гигантская росянка-людоед на обочине не искоренится, демоны обратно в Имо не изгонятся и всякие там гнилуши да язвоморы не переведутся. Удачи.

    Пеший, выйдя рано утром из Чернограда, к вечеру первого дня успевает преодолеть где-то половину пути. Если свернуть с тракта и пройти с полверсты на юг, можно выйти к деревне Краснохолмке и там заночевать на постоялом дворе — за частоколом и под защитой магической Сферы, отгоняющей демонов и прочую нечисть. Мимо поворота пройти сложно — каменный указатель с высеченными на нём светящимися рунами стрелками и надписями всегда укажет дорогу. А потом выйти с первыми лучами солнца и всё, в Азароке он будет до заката.

    Делиру и Игнациусу везло — они благополучно добрались до Краснохолмки, где, подкрепившись, заночевали. Если точнее, то Игнациус Фреде спал как убитый. К неудовольствию постельных клопов постоялого двора, во всех карманах у него был запрятан ладан, благоухание которого, слабо чувствуемое человеком, для клопов оказалось подобно ядовитым испарениям из лаборатории полусвихнувшего алхимика. А Делир, посвятив медитации и восстановлению сил несколько часов — достаточно для эльфа, — отправился любоваться звёздным небом.

    Звёзды. Они очаровывают. Вот ярко светит путеводная звезда Аринтил, вот одно из созвездий… Но как бы не восхищался аэп Тальдир звёздами, их свет всё равно казался ему светом холодным, вечным и безжизненным, сравнимым лишь с вечными и мудрыми Хранителями. Что есть они на самом деле, те, в потоках энергий кружащиеся? Но всякая жизнь есть пламя. Непримечательная, малозаметная как искра, промелькнувшая среди тысяч и тысяч других таких же, как она. Или же великий огонь, чьи отсветы видны сквозь века и эпохи. Увы, любое такое пламя — даже пламя жизни героев, что сродни пламени жаровни, в которую всё доливают и доливают масло и разжигают вновь, когда она тухнет — рано или поздно угасает навсегда. И остаются лишь присносущие холодные звёзды...

    Делир долго ещё размышлял, вспоминал, мечтал — ночная прохлада не гнала прочь, к тёплому очагу, а наоборот, дарила отдых перед новым знойным днём жаркого месяца…

    Светало. Пора будить капеллана — и почему людям нужно так много времени на сон?
***

    Солнце совершило треть своего пути до зенита, когда двух путников — Делира и Игнациуса, настигли неприятности. “Ну наконец-то!”

    Из зарослей лещины, обступавших в том месте тракт вплотную, резко послышалось злобное шипение — слишком громкое для обычных змей, случайно потревоженных путниками. Эльф и человек за несколько мгновений вытащили из ножен мечи. В этот же миг на них с каждой стороны тракта бросилось по стухачу. Демонические твари были крайне голодны, раз напали из такой незамысловатой засады — они обычно куда хитроумней и коварней.

    Делир быстро бросился в сторону — удар булавы просвистел в локте от него — и тотчас пригнулся: отвратительная пасть на длинной змеиной шее с острыми клыками схватила лишь воздух.
    Пытаться хоть как-то отводить удары такой силы бессмысленно. Всё время уклоняться от противника змеиной гибкости в надежде улучить миг и нанести удар… Рискованно. Резкий пас левой рукой, судорожное движение пальцами, и поток пламени опалил покрытую угольной чешуёй морду. Крик боли, запах опалённой плоти… Ослеплённая тварь завопила, бешено размахивая руками и пытаясь стряхнуть с себя магический огонь, забила хвостом… Самое время. Удар — меч пробил чешую и оставил на шее стухача серьёзную рану, сквозь которую стал сочиться бурый ихор. Выпад — и клинок пронзил тварь насквозь. Одним меньше.

    Обернулся. Второй демон замер — он бился в конвульсиях, но не мог ни на шаг приблизиться к Фреде. Тот произносил что-то. Тихо, едва различимо, но эти слова были куда страшнее для демона, чем самый острый меч. Стоило словам стать громче, как демон начал рассыпаться в прах. Медленно, сначала когти и чешуйчатые ладони, потом руки и ноги, а потом и вовсе стал густым облаком пыли. Порыв ветра, и от демона осталась лишь булава, глухо упавшая на мощёный камнем тракт.

    Сам Игнациус пошатнулся, но устоял на ногах. Опустил меч, который до того одной рукой направлял на демона, и сделал несколько глубоких вдохов, давая себе отдохнуть. Изгнать материализованного демона обратно в Имо — это вам не поле перейти.

    Делир, убедившись, что его спутник прекрасно справился с тварью и без его помощи, вытащил из-за пазухи небольшую тряпицу и принялся вытирать меч от ихора.

    Фреде сквозь зубы прошипел «Мерзкие твари!» и подошёл к бестии, набросившейся на эльфа. Стухач был сражён, но капеллан всё равно вонзил меч в тело демона — туда, где должно было быть сердце — и провернул его.

— Игнациус, далось тебе с этой мерзостью возиться? Или хочешь чешуи наковырять? На память.
— Делир, а поди-ка ты в бездну со своими шуточками.
— После тебя. Конечно, два стухача разом — знак недобрый, но бывает и такое. Ну и вонь от этого оставшегося… Хватай вон ту булаву, а я возьму вот эту. Не оставлять же добротное оружие валяться на тракте?
***
— Не, всё же ловко ты его! Мне бы такие фокусы…
— Смешно слышать такое от эльфа, которому от рождения подвластна магия!
— Ну не скажи. По части магии мой брат куда талантливее меня. Мне ближе полуторный меч. И всё же, экзорцизм — довольно редкий навык, хотя тех, кто служит всяческим богам и проводит ритуалы в честь Хранителей что деревьев в лесу. И среди них наверняка есть те, чья вера истова. Не говоря уже о фанатиках.
— Кхм. Поскольку я с тобой давно знаком, я уверен, что многих томов, занимающих почётное место в Залесской Библиотеке, твоя рука всё же не касалась. Как бы попроще тебе объяснить… Вера — это клинок. Знание — рукоять. Разум и дух — рука, что его направляет. Что толку в клинке без рукояти — в вере, если то, что обыватели знают о демонах — лишь легенды да проповеди священников? А какой толк в мече, если в руке, что его держит, нет силы, чтобы направить клинок и нанести удар? И то, не каждый демон будет сражён ударом. Сильно ослаблен, изранен, но он не ослабит хватки и не покинет материальный мир…
— Паладины, священники, ваша капелланская братия… С ними тогда всё ясно, а как же народные целительницы и оккультисты?
— О, я сам иногда восторгаюсь тайнами, которые эти целительницы передают из поколения в поколение… А оккультисты — безумцы, сектанты, сумасшедшие. Все их обряды — на грани… Я презираю их, но оккультные их дела всё же заставляют демонов сгинуть.
— Ну и ладно. Всё равно огнём и мечом надёжнее демона прибить. И не демона тоже.
***
    В Азарок Делир и Игнациус прибыли вечером, почти что на закате. Дварфийский город с массивными воротами и каменными стенами встретил их по-дварфийски. Но не гостеприимством, холодным элем и горячим окороком, а хамами из городской стражи, не желавшими признавать их за приличных путников и пускать в город без именных грамот.

    Правда, после того, как стража выяснила, из каких ущелий сами они повылезали, какие барбегазы их затопчут и какой лишай в их бороде поселится, Делир услышал, с какого дерева свалился и каких эльфийских трав обожрался, а Игнациус предложил взять стену штурмом, героя и капеллана всё же пропустили в город.