– Ты чинил мою лампу, о Вонг-Дар! Ты выкупил её из грязной лавки презренного шакала, торгующего хламом! И ты вычистил её, подобно посуде, из которой вкушают, и на почётном месте её…
    Джинн разливался медово, кося глазом на заветную лампу. Придумывать дальше ему было лениво, и он продолжил по-писаному:
    – Друг мой эльф, ты симпатичен мне столь же, сколь грязна и запутанна борода купца-дварфа …
    – Показывай товар, – вздохнула эльфийка Вондар, прерывая его красноречие: чем оплатить информацию и так уже было ясно, а с лирикой джинн явно не дружил.
    – Смотри внимательно, о Вонг-Дар, и не говори, что не видел! – и джинн протянул ей бутылку. Вондар прищурилась и заглянула в горлышко…

    Ттерал принимал посетителей.
    – Йа иесть полномочный престафитель комиссий по расследователь фикций…подделователь артефактоф, и иметь соотфестфующи лисенз… кроме того иметь папир… бумаг от Корпорансьён, виражающ протест и призивающ клеймо беззакон!
Ви, как иесть болфой влияний в Асиль, и популар…исвъестъен как плагочестиф, проссиим… про-сим!... содейстфий в разоблачен и преданий спрафетлив кара. Восмезди!

    Просочились всё-таки! Обошли и Борцов, и Блюстителей, и просочились… или измена? Подкуп? Нет, ни те, ни другие на это бы не пошли... Может портал? Как бы то ни было, придётся обезвредить. И портал отследить…

    – Господа, позвольте вас заверить: решение данного вопроса абсолютно не в моей компетенции! – Ттерал был терпелив и вежлив, настолько мог себе это позволить затворник. – Чем могу, как говорится, помогу, но вот кара.. возмездие… это всё как-то не мой профиль.
    – Об етом нъе бъеспокойтъесь! Ми хотель убъедить…въитеть ваш содейстфий.
    –В чём суть проблемы?
    – Ието иесть коммъерческий тайн! Фитетиль, драконий чешуй – иесть фикций! Подделк! Фалшифк!
    –Что вы говорите…-- Ттерал очень деликатно проявил удивление. – И что же из этого следует?
    – Из этоф следуйт коммерчески невыгот и финансовий потъерь! Ми уполномочъен искать финовн! Ми раследоваль, и дорог…слъед ф Асиль. Сдъес, сдъес делайт драконий чешуй!

    Вондар не удержалась, переведя на миг взгляд на джинна. Его лицо победно светилось…Однако негоже!
     –Лампа не стоит информации о том, что враги существуют. Об этом всё равно стало бы известно – раньше ли, позже…
    – Но раньше – это ж всегда лучше, – вкрадчиво возразил джинн.
    – Но не за двойную плату, – усмехнулась эльфийка. – Ты и без неё не в убытке. Я не звала тебя – ты явился сам. И у тебя есть бутылка…
    – Аййй…бутылка! – джинн аж зашипел. – Чуть хуже, чем кувшин, чуть луче, чем горшок! Но ла-ампа… Вонг-Дар, давай сделка?

    Сделка с джинном – та ещё засада. Проигравшей стороной можно себя считать сразу. Но ловок, бестия…
– …три раза призовёшь – лампа моя! Идёт?

    Конечно, идёт. Время и союзники – разве таким разбрасываются?

    Справедливости ради, стоит заметить, что в сделке подыгрывали оба. Так, в ближние планы Вондар не входило ни дознаваться имени джинна, ни иным образом ставить его в положение вечной зависимости: неразумно, считала она, накрепко связываться с лукавыми. Джинн, в свою очередь, не намеревался ни разорвать при случае контракт, ни, тем более, саму эльфийку – бессмертие всё-таки рутинно и монотонно, а возня чужих интересов бывает любопытна. Обладание же лампой, скорее было привлекательным бонусом: с прежним её обитателем когда-то он был не только лично знаком, но и состоял непродолжительное время в конкурентных отношениях. Так сказать, память о прежних страстях, и всё такое. А вот в качестве повода ввязаться в игры смертных лампа вполне подходящий предлог.
    Соблюдая внешнюю дипломатичность момента, стороны не стали углубляться в поиск и выволакивание на свет взаимных скрытых мотивов, оставляя договору формальное право на существование, и негласное декларируя игры на равных – во всяком случае, насколько это возможно для такой пёстрой компании. Но гости, виденные в бутылке, принесли с собой грядущий скандал и много-много связанных с ним открытий, которых двое начерпают всяко больше. А уж такими возможностями не разбрасываются, тем более в Асили.

     Об Асили говорить можно долго. Город в дремучих лесных чащах, путь к которому – бездорожье. Тайные тропы к нему знают только Герои, привыкшие по наитию прокладывать свои маршруты. Остальным приходится довольствоваться осёдлостью: никаких проводников; существование их в городе – как и в остальных, ближайших к лесам – исключено, потому что не популярно. Гипотетические сомневающиеся быстро превращаются в просто гипотетических.
    В девственных лесах асильщины водятся разные звери. Медведи, волки, нуки, крысы. Кроме того, твари невиданные, нечисть различная – магическая и просто кровожадная, а также отбросы и выбраковка алхимического производства. Как следствие – не счесть неупокоенных, хнык, кикимор, прочей агрессивной живности, да и неживности тоже.
    Экологию в приасилье тщательно охраняют блюстители природы. Право на самобытность и прочие другие, в зависимости от ситуации, контролируют борцы за справедливость. Ни одна муха не пролетит в город незамеченной, незваной и нежданной.
    А тут – целая делегация, в количестве аж трёх голов. Да ещё с папир и лисенз.

    Не удивительно, что непродолжительное время спустя героиня Вондар шагала теми самыми тайными тропами в Йоль, с очень тайным письмом от очень деятельного эмиссара Гап-До к торговцу Сторольфу.
    Время настолько непродолжительное, что невесть откуда свалившиеся на голову асильского затворника гости, перейдя от официальной части к приветственному «отобедать», ещё и ко второй перемене блюд не успели приступить. Вондар же успела получить всё – подозрительные расспросы, унизительные подозрения, профилактический разнос, обличительные тирады и выговор за утрату бдительности. Хотя на самом-то деле – какая утрата, если речи пришлых прослушала не позже самого Ттерала?

    Теперь она вымещала раздражение и злость на борцах и блюстителях, инспектируя попутные их сидки и схроны, а также выискивая признаки сговора или следы возможого портала.

    …В письме, которое она прочитала на первом же постоялом дворе, вскрыв, без всякой магии и нравственных терзаний, доверенный конверт, Гап-До восторгался каплунами с брусничной подливкой, а также сетовал на неурожай грибов и отсутствие у подрастающего поколения должной усидчивости и прилежания.

    Возвращаясь в Асиль, Вондар несла Гап-До подарок – гобелен работы мастериц Севера. Сюжет, как и подобало, был стандартен и непритязателен – на фоне нив с копошащимися пейзанами, и лесов, пестрящих цветами и кошечками, располагался строгого вида замок, без дверей, но с двумя оконцами под самой крышей. Из одного оконца злобно скалился кто-то, из другого ещё кто-то, очевидно красавица-дева; вывалив руки, размахивала не то горшком, не то светильником, привлекая внимание шествующего по нивам воителя в ниспадающих одеждах. В небесах парил дракон, изображённый коварной закорючкой на фоне пухлого облака, в подземных недрах рыло ходы существо, могущее одновременно быть и большим кротом, и карликовым дварфом.
    Изучая на привале детали сюжета, эльфийка весело усмехалась. Действительно, из виденных ею ранее творений подобного рода, это могло считаться шедевром.

    Скучна жизнь одинокого джинна. Или в банке сиди, или камни камни кроши кулаками. Зачем это, камни крошить? Никто не знает.

    Говорят среди джиннов, что была книга, и сказано в ней, что мир весь прежде был одной горой.
    И джинны были.
    И всё, только гора и джинны.
    И джинны принялись бить гору кулаками – а что ещё делать, если сидишь на горе?? Гора тогда стала крошиться, и от этого всё началось: и реки появились, и равнины, звери там разные, эльфы ушастые, и сырость, и от этой сырости гоблины... И так остальное – что-то сразу, а другое – от чего-то… Гора становилась всё меньше и меньше, а остального появлялось всё больше и больше; и вот сейчас чуть-чуть осталось гор, и то только там, где холодно, а джинны там жить не любят. Когда же раскрошится последний камень, то снова не будет ничего. Одни джинны останутся.
    Совсем скучно станет.

    – Э-эй! – в горлышко бутылки заглянул глаз. – Джинн, ты дома? Вылезай, мне нужна твоя бутылка.
    – Эээ! Сам сказал, это мой дом! И не подглядывай, может я отдыхаю! Может, я не одет! Сразу вылезай ей… И не тряси бутылка!
    – Если же тебе не нравится моё предложение, то я советую оставить этот очень полезный амулет себе. Он, безусловно, не раз выручит тебя в твоих странствиях, коль скоро у тебя нет амулета получше, друг мой.. – Вондар тоже знала кое-что из писаного.
    – Чего тебе, женщина? – вылез из злополучного сосуда вполне одетый джинн.
    – Покажи мне, что там в лесу случилось? С этим, из пришлых
    – Нельзя! Бутылка прошлое не может, может только что сейчас есть.
    – Тогда что там, с оставшимися?
     – Будет желанием, да??
    – Желанием, желанием, давай!
    –… ой, -- сказала Вондар, заглянув в горлышко. – Ой.

    Безрадостно бытие отвергнутого миром благостника. Сердце его попеременно то скорбит о прошлом, то наполняется светом немыслимых надежд. И каждый день – то мрак беспросветный, то лёг кий полёт бабочки… Трое явились в день яркий, погасив его краски и напомнив о покинутых землях. В светлую Асиль принесли они звучания позабытые, нездешние имена, дела кривые и уверенность в своих полномочиях.

    Разглядывая гобелен, доставленный геройкой Вондар и уже вывешенный на стену, размышлял Ттерал о судьбе, превратностях её и ограниченности возможностей смертных.
    В дверь постучали, и вошедший невзрачный человечек, имени которого Ттерал не помнил, сообщил пренеприятнейшее известие.
    – Один из пришедших в город… он пропал.
    – Вот как? – воскликнул Ттерал, оживившись.
    – Хватились его, но. видимо, спустя некоторое время, – продолжил доклад человечек. – Поиски ничего не дали, однако герой, проходящий по лесу, обнаружил странное, наводящее на определённые выводы. Следы побоища, учинённые с явным злонамерением. Кошачьи следы, обнаруженные в большом количестве, позволяют предположить, что виновниками были дикие манулы, коих в местности нашей развелось непомерное множество. Герой осмотрел местность, но найти жертву нападения не удалось. Однако, вот ещё что обнаружилось …
    Человечек извлёк из кармана смятую салфетку и развернув её, выложил перед мастером драконью чешуйку.

    – Так-так, — сказал Ттерал, и взмахнул рукой, давая понять, что хочет остаться один. И ни проронил при этом больше ни слова.

Часть пятая. Гоблин.

    Тернист путь гения. Особенно не известного, тайного и не шибко богатого. Да ещё связанного – по рукам и ногам – семейными узами сложной разветвлённости, дающими в итоге весьма обременительное количество родственников. Которые, в свою очередь, с причудами.

    Взять, к примеру, тётушку До, любительницу кошечек. Тётушка любит их – они, не в обиду будь сказано, её не очень. И так всю жизнь.
    До собирает этих «усатеньких милашек» – хвостатых монстров! Слепых, больных, увечных, мелких, грязных; тащит в дом, утешает, отмывает, лечит. Кормит до обессиленного шлёпа мордой в миску, выращивая в итоге в неприличный для домашнего питомца размер. После чего они неизменно сваливают на поиски приключений в окрестные леса.
    Нет, местные леса, с их изодранной когтями древесиной и диким ночным мявом, меня заботят не сильно. Но сердечная доброта тётушки и содержание её питомцев обходятся в круглую сумму – и её надо где-то брать!

    Племянник Ре, непоседа и фантазёр.
    Первое в том смысле, что непрекращающиеся, второе – проекты. Примерно в том же соотношении бывает бит, в трети случаев – изловлен стражей, в половине – причиной взятия в заложники кого-либо из остальных родственников. Разыскивается перманентно, круг интересующихся пёстр и нескучно разнообразен. Компенсации, подкупы, выкупы и сами проекты – весьма немалая статья расходов. И это кроме того, что благодаря Ре всем родичам временами приходится сменить имя и место проживания. А что делать? Родню не выбирают…

    Ми, племянник по другой линии, тоже мучим полётом мысли.
    В отличие от Ре, он усидчив и постоянен – выстраданную свою идею он шлифует и совершенствует уже годов с десяток. Стул, стол, кровать и домик для гения – вложения небольшие и разовые. На чернила и бумагу уходит примерно столько же, как и на содержание приёмной его матушки Фа, которая кормит гения, обеспечивает его быт, и напоминает, что нужно иногда спать.
    Зато сводная сестра Ми – юная прелестница Соль – полностью оправдывает своё имя и по доставляемым хлопотам, и по затратам. Про малютку Соль сложено немало легенд и песен – равно, как и о её похождениях. И расходов требует не только выращивание этого бриллианта, но и хлопоты по поддержию безукоризненности репутации.

    Близнецы Ля и Си, кузены. Отличаются друг от друга тем, что первый не хочет работать, а второй – не хочет работать никогда. Проводя дни в благодушной созерцательности на веранде своего особнячка, оба давно уже составляют элемент пейзажа, мимоходом видя и слыша всё. Хотите найти пропавшую курицу? Спросите у Ля и Си – и узнаете не только, где она от вас скрывается, но и как она туда попала, когда, почему и чем питалась с утра. Подробности ограничит только время, которое вам жалко потратить на выслушивание; у кузенов феноменальная память, а спешить некуда. И незачем. Но антураж и декорации необходимо поддерживать на уроне, не позорящем культурный уровень города, и кому-то надо за это платить…

    А ведь это только некоторые из кровных забот – самые близкие, самые насущные!
    И скажите мне теперь, при такой-то семье можно ли спокойно спать?.

    …В краткий миг, между полным забот днем и провалом в тревожный ночной сон, я вижу себя, играющим на скрипке. Небрежным взмахом кисти создающим шедевр. Дирижирующем оркестром.
    …Когда-нибудь. Обязательно.
    После того, как.

    – Оооо, не-еет! – вскричала До-Гап-До, и в голосе её было надрывное страдание. – Мои лапочки не способны на злодейство!
    – Не твои, Гап-До, а твоих кошечек, – вкрадчиво уточнила Вондар. – Давай назовёт всё своими именами: эти милые хвостатики – обычные дикие манулы. И что для одних злодейство, для других – всего лишь обед. Или ужин. Дзынь! Ой, кажется, я только что разбила чьи-то иллюзии?
    – Эльфам не понять! – отрезала гоблинка и надменно поджала губы.
    – Не-не, несомненно, – усмехнулась Вондар. – Но правильнее было бы сейчас сказать «Чего ты хочешь за молчание?»

    Удивительно, люди наивные и чудаковатые при некоторых обстоятельствах способны проявлять настоящие чудеса практичности, только чтобы их хрустальный мирок иллюзий оказался нетронутым.
    Размышления об этом скрасили долгий путь в Синам-Сиджас: выполняя поручение эмиссара Гап-До, несла эльфийка портному Баичу тщательно упакованный свёрток. Сиджасский мастер был нелюдим, что среди орков не редкость; кроме того слыл ответственным и надёжным. В лавке его было тесно от готовых нарядов, на любой вкус и кошелёк; истинной же страстью Баичу была амуниция.
    Мастерская, святая святых, располагалась в подвале. Узкий круг лиц имел туда доступ. Двоих Вондар знала лично, ещё нескольких понаслышке.
    …И неизменное: «Я уже давно жду вас, Вондар. Вот монеты. Постарайтесь здесь, в городе, вести себя как можно тише, чтобы никто не узнал о нашей сделке»

    Шла по бездорожью, огибая города и поселения. В высоком безоблачном небе над равниной парил орёл. Птиц Вондар не любила: в их круглых глазах не отражалось ни мыслей, ни эмоций, а смысл существования заключался в двух вещах – кормиться и доставлять неприятности. Эту же птицу она приметила уже давно, и даже догадывалась, чей это посланник. Сёйчас, в степи, они были на равных, видя друг друга, как на ладони.
    Орёл сопровождал её до самого Синам-Сиджаса. В этот раз эльфийка тревожилась не сильно, путешествие не являлось тайным. И свёрток вскрывать она не стала – надобности не было.

    Блюстителями природы не рождаются. Это – следствие личного выбора и годов упорной тренировки. Поэтому пополнением рядов приходится заниматься – тщательно и кропотливо.

    В дикие условия Асили для этого процесса есть свои плюсы и минусы. Попробуйте спросить изнеженного горожанина, уютный покой которого обеспечивается стражей, Мастерами и Героями, «Согласен ли ты стать блюстителем природы?» -- и сразу же сами ощутите комичность момента.

    Лесные дебри – иное дело. Особенно безнадёжно-бескрайние, незнакомые и совершенно равнодушные к дальнейшей твоей судьбе. Даже к тому, будет ли она, дальшейшая. За призрачную надежду на слабый шанс соглашаются, как правило, на всё и быстро -- хоть в берлоге с медведем, лишь бы успеть. Факт, что обратной силы договор не имеет, в случившихся реалиях представляется несущественным.

    Жирный минус – это жёсткий лимит кандидатов. Местные не в счёт, пришлые единичны, да и борцы за справедливость не дремлют. У них тоже текучка, и вербовать кадры за идею ничуть не легче, чем ради спасения популяции неведомых песчаных дракончиков, возможно и обитающих, но где-то не близко.

    Поэтому неудивительно, что преданные вербовщики, или как принято их называть «загонщики», в большой цене. Юная Соль-Гап-До – настоящая находка для блюстителей, регулярно поддерживающий значительный перевес в счёте между конкурирующими в вопросе вербовке сторонников группировками.

    Как и почему второй сопровождающий полномочного представителя Комиссии по Борьбе с Подделками Артефактов, совершенно для себя неожиданно влился в ряды блюстителей природы, эльфийка Вондар разглядела на дне бутылки джинна. Не являясь любительницей подобных сцен, она сосредоточила внимание на фактах: прибывшая делегация рассеивалась на глазах, а информации о портале до сих пор не было.

    – У ырки боли, у анчутки боли, на эльфийке заживи, – монотонно бормотал джинн, сидя, скрестив ноги, на камне. – Как на мануле! Тфьу-тьфу-тьфу, айщ…
Вондар медленно открыла глаза, воскресая.
    – Второе желание? – участливо на всякий случай поинтересовался джинн, разглядывая с высоты первые неуклюжие шевеления оживающего тела.

    Искушение было слишком велико. Процесс возвращения к жизни сам по себе не из приятных, а геройская судьба редко позволяет это делать в мало-мальски комфортных условиях. Вот и сейчас, в стылом предрассветном лесу, неуклюже выползая, оскальзываясь на глинистых склонах, из грязной лужи на дне заваленного древесным гнильём оврага, эльфийке было жаль себя до слёз.
    – Чаю! – буркнула она с отчаянной лихостью, с какой в кабаках гуляют на последний грош.

    Джинн кивнул, и. щёлкнув пальцами, расстарался: расстеленный пухлый цветастый ковёр, дымящий трубой самовар с изящным заварником на макушке и связкой румяных баранок наискосок, вереницу пиал со сластями, миску с надушенной водой для омовения рук, и, стопку нежно-мягких полотенец.
    Однако не успела Вондар вкусить первый бублик, как спину неприятно кольнул острый металл.
    – А ну делись с ближним, проклятый эксплуататор! – там же, за спиной, сипло пробурчал кто-то.
    – Опусти ствол, Ре-Гап-До! – отчеканила эльфийка, обозначая контроль над ситуацией. – Сдаётся мне, ты опять проигрался…
    Сконфуженно шмыгнул нос, колющее бок остриё исчезло, Ре-Кап-
До, юный обормот – он же борец за справедливость – метнувшись, явился по другую сторону ковра, теперь уже пред светлые очи эльфийки.

    – Странные дела творятся в городе, Ре-Гап…
    – Давай мы развеем его по четырём сторонам света? – встрял джинн, почуяв забаву.
    – …пришлый человечек гулял по окрестностям… – невозмутимо продолжила Вондар
    – …законопатим в бочку…
    – …совал нос в чужие дела…разнюхивал…
    – …бросим на Фронтир…
    – … и с ним ничего – ничегошеньки! – не случилось!
    – Мяяя, – заблеял гоблин, тщетно пытаясь унять бегающие глазки, – это… это был манёвр! Отвлекающий манёвр. Да! Чтоб отсутствие тех, других пришлых, не вызвало подозрений. И ещё для контроля. Да! Он был под неусыпным контролем! Моим. Неусыпным…
    И, заискивающе улыбаясь, Ре-Гап-До нагло стащил пряник.
    – Где портал?? – рявкнула Вондар
    От неожиданности гоблин дёрнулся, пряник вылетел из рук, взвившись в воздух.
    – Где портал?? – зловещим эхом прошептал джинн, и, вмиг перенесясь к Ре-Гапу, устрашающе хрустнув пойманной на лету выпечкой.
    – Ик. Ща…– руки объятого ужасом гоблина заметались по тайным карманах и извлекли, наконец, измусоленный свиток. – Я подсунул Ми-Гапу данные…ну, там…вес…время…так, чтоб он не понял…он просчитал варианты…вы ведь знаете Ми?...он.. вот! Схема! Это вероятностные, а это – красненьким! – оптимальный…
    К свитку метнулись оба, но Вондар ухватила быстрее: совсем чуток магии и чисто эльфийская реакция. От раздосадованного джинна борцу за справедливость достался подзатыльник.

    – Ну… – спрятав добычу, повеселевшая эльфийка гостеприимно взмахнула рукой, – угощайтесь!
    И первой потянулась к самовару.

     Вброс пробной партии чешуеносцев, как их ласково именовали разработчики «чушек», решено было произвести по основному порталу. Контролировал операцию сам Папахен.
    Чушки в количестве трёх голов, стояли на старте, поблёскивая жёлтыми глазами. Композит на спинах мерцал переливами. Построение было с выступанием на полкорпуса.
     – Чистые очень…– Ми-Гап-До охаживал свои детища по бокам пыльным веником. – Подозрение вызовет..
    Один в один пустынные дракончики, магомеханические рептилии не реагировали ни на веник, ни на суетящегося вокруг них создателя, но дружно шлёпнули хвостами и оскалились при виде образца экипировки героя.
     – Пора… – скомандовал Папахен, как только стрелка солнечных часов указала на джокер.
    Ми-Гап-До занял место рядом с Активатором, пряча за спиной затравку – шмотку геройскую, гимантий язвенный… Папахен взмахнул рукой, Актитватор сделал пасс. Воздух дрогнул, пошёл рябью, сменившейся зеленоватым свечением. Ми-Гап быстро выхватил затравку, и, крутанув, зашвырнул в жерло портала. Чушки рванулись с места, и поочерёдно нырнули в мерцающую зыбь портала.

    И всё.
    Осталось ждать подтвердающих донесений с той стороны. А сегодня – скромный банкет с речами по поводу нового этапа операции.
    На банкет Ми-Гап не пошёл. Подробности он и так узнает от Ля-Гапа и Си-Гапа, а дома заждались чертежи и расчеты: мысли занимали проблемы крыла.

    В гостевом зале резиденции Ттерала беседовали двое. Оба сидели в изукрашенных резьбой парадных креслах с высокими подголовниками, только один из двух был связан.

    – Как вы относитесь к святости?
    – Йа выражать пфротест! Это не есчть чифилисофан! – и тот, который был в путах поёжился в своих верёвках.
    – Видимо, я поспешил со своим вопросом, – второй собеседник был невозмутим, а тон его казался исполненным печали. – Но это следствие исключительно забот о вашей судьбе. Видите ли, мы в раздумьях…но что выберете вы? Упорствование в ложном пафосе или скромное служение ради обретения новых, истинных, идеалов?
    – Это есть ргасбой! Ви не можеть менья заставить. Отпустьить!
    – Отпустить? Я думал об этом. Если выбор таков, то мы непременно вас отпустим. И можем прямо сейчас, не дожидаясь утра. Проводим за ворота, до ближайшего леса – и больше никакого участия в вашей судьбе. Согласны?

     Согласия не прозвучало: связанный человечек оценивал свои шансы.
    – Йа настаивать на бесопасность, – наконец неуверенно выдавил он.
    – Безопасность? Вы правы. Я и впрямь должен был прежде всего подумать о горожанах! Об их защите и покое… Вы, кажется, не пренебрегаете магией? Пожалуй, руки развязывать вам не будем. И рот… придётся тоже. Чтобы крики не тревожили мирный сон наших жителей. Гуманности ради даже возможно привязать к дереву..
    – Йа иесть полномочный престафитель…– голос полномочного представителя дрогнул, от прежнего напоране осталось и следа. -- Ви будить иметь проблем с Корпорасьён…
    – Корпорасьён о вас ничего не знает. И никакой комиссии по расследованиям не существует. А фикция – это ваша лисенз. То, что единственно не вызывает сомнений – это портал. Точнее, его стабильность во времени. И только потому я повторю свой вопрос: как вы относитесь к святости?

    Время идёт, жизнь продолжается. Перемены наступают, и часто внезапно: что будет завтра предугадать сложно.

    Сегодня в Асиле спокойствие и покой. Город постепенно наполняется новыми жителями. Сложны их пути, но заботы покидают их во вновь обретённом доме. Мастер Ттерал одаривает прибывших вниманием и истинно отеческой заботой. Его еженедельные проповеди укрепляют уверенность в завтрашнем дне и помогают избрать своё призвание.
    Всё чаще посещают город герои. Именно их рассказы становятся основанием для слухов о «мифическом» городе, исполненном гармонии и благости. Обереги и артефакты из Асиля непременно искусят каждого уважающего себя героя.

    Истории о драконах здесь не вымысел и не сказка. Нет асильца, не встречавшего драконов лично. Драконий рык здесь запросто можно услышать временами в ясную, тихую погоду. За необременительную плату приветливые горожане подскажут лавку, где можно приобрести, в зависимости от толщины кошелька или настоящий драконий доспех, или магическую чешуйку любого размера, а сам визит в такие места лишит сомнений самого ярого скептика.

    На благо города бессменно и неустанно трудятся эмиссары. Один из них, гоблин Кун-Жут по своей инициативе составляет даже свиток с упоминанием всех имён этих поистине самоотверженных служителей народу.
    Народ, в свою очередь, неустанно развивает свои таланты – на благо города и даже других земель. И мир непременно ещё не раз услышит об Асиле.

    … Старинная лампа, начищенная и реставрированная, по-прежнему занимает своё законное место на полке.
    Третьим желанием Вондар было оказаться сидящей на ковре на вершине горы Стоктхорнпунктур. Джинн заявил, что никогда не видел снежных горных вершин, и, тем более, не съезжал с них на ковриках. За участие участие в спуске эльфийка выторговала обнуление счёта желаний.