«Моран Келур (3147 – 6028 г. II эп.), эльф-некромант <...> стал первым создателем хранилища жизненной энергии — филактерии — и первым личем».
Трактат «О некромантах и нежити. Глава 1», 167.

    Солнце клонилось к закату, и с невысокого утеса в окрестностях Ола, поросшего редким кустарником, открывался невообразимый вид. С востока скалу подпирали старшие сестрицы, тетки и бабушки, загораживая полнеба, а вот глядя на запад, можно было разглядеть пол-Пандоры, четверть так точно. Утесы тут становились ниже, глаже и зеленее, еще дальше, и они сползали в холмы, а за ними начинался океан суходольного луга, разрезанного будто песчаными косами широкими желтыми полосами сухой травы, которые оставили после себя заблудившиеся ветры Великой пустыни. И уже у самого горизонта проходила тонкая темно-зеленая линия Западных лесов, за которую погружалось светило.
    Сидевший на вершине утеса Еж замер над любимым блюдом «рагу-из-того-что-не очень-высоко-растет-и-не-очень-быстро-бегает» и с удивлением наблюдал, как несмотря на садящееся солнце, темнее вокруг не становилось. Невдалеке на равнине из под земли как будто всходила луна. Полупрозрачный шар быстро увеличивался, заливая округу молочно-белым светом. Показавшись примерно на треть — к тому моменту шар очерчивал на земле круг с небольшой город — он вдруг лопнул, распался на тысячи белесых нитей, которые разбежались по небу закручиваясь в вихри, затем растаяли и они.
    Еж схватил ложку и принялся уминать рагу. Время следующего обеда было под большим вопросом. В подтверждение его мыслей основательно изрешеченный копьем барбегаз, что лежал неподалеку, вдруг зашевелился и пополз в сторону только что растаявшей сферы.

    Долина-6, четыре часа до вспышки

    Когда был изобретен метод эфирной пеленгации и кто стал его автором, неизвестно. Известно, что он пригодился гильдии авантюристов, рыскающей по южной горной цепи в поисках древностей. Метод этот основан на свойстве любых сгустков магической энергии как только их достигнут возмущения эфира становится источником вторичных сферических возмущений.
    В теории все выглядит просто — возмущаешь эфир, ловишь отраженные волны, определяешь направление, откуда они пришли, а дальше берешь лопату, два часа работы и старинный зачарованный буздыган твой.
    На практике же применение метода упиралось во множество препятствий. Во-первых, слабые волны довольно быстро затухали. Во-вторых, источником возмущений были не только вожделенные артефакты, но и абсолютно все существа, не обделенные магией. Один единственный герой, размахивающий легендарным мечом, становился источником такого эфирного шторма, что искать что-то в радиусе двухсот шагов от него было совершенно бесполезно.
    Чтобы минимизировать посторонние сигналы, перед каждым поиском героям приходилось зачищать местность от всего, что хоть отдаленно напоминает магическое существо, а затем удаляться на приличное расстояние, чтобы не мешать самим. В целом такая практика повышала безопасность региона, но добиться идеальных условий не удавалось, поэтому одни и те же участки проходили снова и снова.
    Но главная трудность такого подхода — в подборе качественного приемника возмущений. Это должен быть сверхчувствительный к потокам энергии маг, эльф непременно, а в случае с поисками в южных горах, еще и готовый круглые сутки карабкаться по скалам и спускаться в пещеры, довольствоваться символическим жалованием и неопределенными перспективами общего дела. В общем, во всей Пандоре таких нашлось только двое.
    Один из них, Элессар, сидел, подперев голову руками, на камне и наблюдал за своим коллегой Ингвэ. Тот сотворил заклинание волны и теперь, тщательно ощупывал воздух перед собой, оценивая ответ. Длилось это уже неприлично долго. Наконец Ингвэ открыл глаза и взглянул на третьего члена группы Кён-Джи. Гоблин кивнул и начал писать в своем огромном блокноте.
    Кён-Джи тоже значился магом, но его способностей хватало разве что на то, чтобы принять передаваемые Ингвэ и Элессаром образы. Талант его был в другом — он умел привести мешанину из головы мага в понятный для картографов вид.
    Когда Кён-Джи закончил писать, настал черед Элессара. Он развернул ладонь к земле и одну за другой запустил три волны. Каждый ощущает колебания эфира по-своему. Кто-то как будто чувствует кожей, кто-то видит всполохи и разводы. Мастерам, говорят, являются образы существ или предметов. Вон Ингвэ так точно что-то видит.
    У Элессара никаких картинок не было. Возмущения эфира он слышал. Щелчки заклинаний или отдаленный грохот стоянки героев. Вот и сейчас, маленький колокольчик Кён-Джи — динь-динь-динь, большой барабан Ингвэ — бом-бом-бом, а вот новый инструмент — тук-тук-тук. Чаще, чем предыдущие — движется сюда. Ингвэ это тоже понял и вытянул руку вперед, на кончиках пальцев заплясали голубоватые огоньки. Элессар поспешил сделать что-то такое же эффектное, но тут из-за невысокого холма появился запыхавшийся дварф с кайлом и коротким копьем за спиной: «Обыскался вас! Это не Долина-6!» Крайне ненадежный метод.

    Хэйда-Эн, три часа до вспышки

    Поиск велся по ключевым точкам, каждую из которых перед приходом групп зачистки и поиска посещали картографы, определяли высоту, замеряли, высчитывали и заносили в свои каталоги. Конспирацией искатели сокровищ себя не утруждали. Все ключевые точки назывались по местности, в которой находились. Пещера, значит «Пещера-1», нашлась еще одна — «Пещера-2» и так далее.
    «Высота-1», или «Хэйда-Эн» на дварфийском — базовый лагерь экспедиции разбитый неподалеку от одноименной точки. Место было выбрано не случайно. Разведчики наткнулись тут на невысокую полуразрушенную башню из черного камня, которая послужила хорошим обзорным пунктом. Позднее неподалеку обнаружилась небольшая заброшенная штольня, где худо-бедно наладили добычу железной руды.
    Изначально лагерь стоял на верхушке лысой горы, но повинуясь капризам пандорийской тектоники, теперь оказался посреди поля. Странным образом каменная башня пережила понижение ландшафта, даже немного подросла, но тогда на это мало кто обратил внимание. Куда интереснее был подъем железной жилы к поверхности. Теперь ее можно было разрабатывать открытым способом.
    Заправлял здесь всем широченный, даже для дварфа, одноглазый и одноногий Аcвальд. Когда-то давно он был уважаемым жителем Ад-Альхара, дослужился до Мастера-стражника, но его взгляды на управление и финансирование агентурной сети оказались слишком передовым для тогдашних властей города. Другими словами, его уличили в укрывательстве преступников, шантаже и вымогательстве. В мгновение ока дварфа выставили из Совета, из стражи, а заодно и за ворота. Но темницы избежать все же удалось.
    Так началась история мытарств Аcвальда. Репутация обгоняла дварфа куда бы он не шел. Юг покинуть он так и не решился, поэтому приходилось браться за работу, от которой уже отказался самый отчаянный авантюрист. Сопроводить груз золота? Ночью и через лес? По бездорожью? Пожалуйста. Не сказать, что все походы были удачными, но боги и талант фехтовальщика сберегли дварфа, хоть и не всего.
    Спустя десяток городов и несколько десятков лет Аcвальд оказался в Оле. Память о нем подвыветрилась, вряд ли тут нашлась хотя бы дюжина горожан, что плюнут ему в след. Здесь-то его и завербовали для охраны Хэйда-Эн.
    Базовый лагерь к тому времени существенно разросся. По большей части тут жили шахтеры, но две небольших Сферы и попустительство хозяев привлекли сюда и много народа, напрямую не связанного с добычей руды — охотники, повара, торговец элем, караванщики, перекупщики всех мастей. Два барда, проститутка и подозрительные лица без каких-то определенных занятий завершили формирование Хэйда-Эн как полноценного поселения.
    Здесь Аcвальд смог реализовать свои таланты в полной мере. Через каких-то три квинта он контролировал торговлю и сферу услуг, а позже и другие «нелегалы» так или иначе зависели от него. Центром паутины Асвальда стала та самая башня. Поселенцы наскоро залатали древнее строение досками и парусиной и приспособили под казармы и сторожевую вышку. Асвальд же, когда возглавил стражу, решил, что для десятка бойцов тут слишком много места, и вскоре вместо двухъярусных кроватей в башне появились ярусы полок и стеллажей под самый потолок. Как сторожевую вышку башню продолжали использоваться, но для этого пришлось сделать внешнюю лестницу. Решение утроило всех — довольны были стражники, получившие теплую хижину вместо промозглой каменной громадины, довольны были торговцы, у которых появился охраняемый круглые сутки склад, но больше всех был доволен Асвальд — отсюда тянулись ниточки буквально к каждому жителю поселка, и все они были в его руках.
    Несмотря на спорные методы, с главной своей задачей дварф справлялся на отлично. Шахтеры не бунтовали, караваны не задерживались, торговцы не задирали цены, а воры не бесчинствовали. Как сказал однажды сам Асвальд, законность отступает перед порядком.
    Сегодня всей его системе противовесов предстояло выдержать особое испытание. Впервые, наверное, с основания поселок покидали герои, еще и на ночь глядя. Они хоть и смотрели на хозяйственные дела сквозь пальцы, но сами того не желая, поддерживали спокойствие и безопасность. Асвальд проводил глазами троих всадников уехавших на запад и распорядился поднять всю стражу и отправить в патруль.

    Высота-1, 40 минут до вспышки

    «В прошлый раз его тут не было», — Ингвэ отшатнулся от края разлома. «В прошлый раз мы до него не дошли, — напомнил Кён-Джи, доставая из рюкзака факелы, — А в позапрошлый был дождь, а еще раньше в Хэйда-Эн заявилось столько героев, что все равно бы ничего не вышло». Гоблин сбросил охапку факелов в разлом и указал на закрепленную у края веревочную лестницу: «Зачищальщики истребили в этой дыре все, что нашли. Мы здесь нащупывали что-то с первой вылазки, но постоянно списывали на помехи от Хэйда-Эн. Сейчас в поселке ни единого героя, ни одной зачарованной вещи. Пора с этим разобраться».
    Спустя полчаса партия стояла на полу просторной пещеры с низким потолком, которой заканчивался разлом. Кён-Джи расставил факелы и устроился за блокнотом. Ингвэ театральным жестом отмахнулся назад, воспламенив все факелы, и привычно привычно вскинул руки перед собой. Элессар разместился на плоском камне, но первая же волна, посланная соратником, заставила его вскочить. Из под земли донесся звук удара в барабан размером с город. Элессар отправил собственную волну. Вот же оно! Конец поисков! Эльф перебегал с места на место, не обращая внимания на возгласы соратников. Барабан приближался, вот Элессар уже внутри него, вот он сам барабан. А потом все вокруг стало звуком. Последний удар растянулся в оглушительный гул. Вскоре углубления пола заполнили светящиеся лужицы, а затем и всю пещеру со всеми, кто был внутри, затопило обжигающим молочным сиянием.

    Хэйда-Эн, час после вспышки

— Докладывай.
— За лавкой Олафа никого нет, тел тоже нет. Сам Олаф говорит, все убиты светом.
— И где ж они теперь?
— Ушли к разлому… мертвыми. Олаф пьяный в стельку, чего ему верить.
— Собирайте у склада всех, кто остался.
    Асвальд развернулся на деревянной ноге и зашагал к точке сбора. Склад, он же сторожевая башня, был единственной каменной постройкой. Если хотя бы половина небылиц, что он успел услышать после вспышки, окажется правдой, склад послужит местом героической обороны Хэйда-Эн и не менее героической гибели всех защитников. Асвальд прибавил шагу, перехватил широкий топор и одним ударом разделил надвое несущегося через лагерь шакала. Людмил, местный охотник, тут же подскочил к тушке.
— Мертв, — сказал он после минуты раздумий.
— Тебе нужно идти в мастера…
— Мертв с неделю, может больше.
    Небылицы понемногу становились очень неприятной реальностью. Сферы, их больше нет. Похоже, всему виной эта треклятая вспышка. Основной удар пришелся на ту, что ближе к разлому, это там сейчас нет ни единой живой души. Вторая защитила оставшихся жителей, но и она тоже испарилась. Хотя наверняка тут не скажешь.
    По пути попался еще одни мертвый шакал и разной степной мелюзги без счета. Разбираться с этим Асвальд доверил спутникам. Сам он всю дорогу напряженно смотрел на восток, стараясь что-то разглядеть за палатками и хижинами.
    К складу в пятно света от факелов подтягивались уцелевшие, небольшая кучка торговцев и ремесленников собралась у входа и испуганно перешептывалась, шарахаясь от пробегающих мимо зайцев и хорьков. Асвальд пару раз услышал «белый вихрь», рявкнул: «Спокойно!» и полез на крышу по внешней лестнице. «Людмил, за мной!»
— Нужен глаз охотника, что это за пятно на востоке? — в свете всходящей луны в холмах отчетливо виднелась жирная черта, расползавшаяся в стороны.
— Оно шевелится! Это стая, стадо.
— Звание мастера по тебе плачет. Я и сам вижу, что шевелится. Кто это, куд тебя дери?
— Обезьяны? — Людмил прищурился, — Определенно гориллы. Или люди. Гигантские мартышки!
— Сам ты… — Асвальд полез вниз.
— Это все? Все заткнулись! — распорядился он, соскочив с лестницы, — У меня две новости. Плохая — Сфер больше нет и сюда сбегается нежить со все округи, хорошая — мы ее особо не интересуем, — Асвальд указал топором на плетущегося в паре десятков шагов неупокоенного — Это Брокк, что пропал не неделе? А, неважно. Важно держаться от них подальше. Главная наша проблема — горское кладбище на востоке.
— Ему ж тыща лет, что там осталось?!
— Люди говаривают, они своих мертвых бальзамировали…
— Скоро сможешь сам проверить. Если кто забыл, недавно к горцам мы подселили банду Шепелявого. Вот эти точно явятся за реваншем. А теперь за дело. Самые бесполезные внутрь, лучники на крышу, сигнальте зажженными стрелами, пока не кончатся, — Людмил оглянулся, пожал плечами и в одиночестве полез по лестнице, — Остальные готовьтесь, нанесем по гостям кавалерийский удар.
— Караван отбыл утром, у нас всего две лошади.
— Лошади! Тинтур, бери ту, что быстрее, останови караван. Укрепитесь и ждите гонца. Визэр, твоя вторая, мчи на Долину 11.
— …
— На запад до ручья, потом вниз по течению и ори, что есть мочи. Берегись разлома. А теперь наш удар…
    Немногие поселенцы, что не утратили способность ясно мыслить, выстроились узким клином, упирающимся в склад. В руках щиты и все, что хоть отдаленно их напоминает. Стража и опытные бойцы заняли второй ряд с копьями, пиками, кольями, внутри клина разместились все, кому не хватило места за стенами. Минуты потянулись. Асвальд выглянул за башню-склад и вернулся в строй. В обычном бою с такого расстояния уже бы доносились вопли атакующих. Мертвецы бежали молча. Было слышно только тяжелое дыхание ополченцев и ускоряющийся стук крови в ушах. «Поднять щиты!»

    Окрестности Хэйда-Эн, два часа после вспышки

    Еж бежал через залитое лунным светом поле с такой скоростью, какую позволяли развить копье в руке, короткий мясорез у пояса, кайло за спиной, доспехи, легкие, но не невесомые, кованный шлем, круглый щит да сумка с пожитками и грохочущим котелком, будь он неладен. Бежать два часа кряду не в лучшей для марш-броска экипировке, с постоянными стычками с попутной нежитью ему помогала мысль: «На этот раз точно он, добраться бы теперь первым».
    Казалось одержимость руинами, укрывающими посох первого архилича, преследовала его с рождения, хотя это и не так. Просто за долгие годы он настолько сросся с этой болезненной тягой, что не отделял ее больше от себя. Добраться первым, уничтожить филактерию и развеять тень Морана, отомстить всем некромантам, отомстить за сестру и отца, за тех молчаливых детишек, да бхут еще знает за кого, за всех разом…
    Еж вдруг замедлился, в глазах потемнело, нога запнулась о ногу, и он рухнул в траву. Какое-то время он еще пытался встать, опираясь на копье, но силы утекали с каждой минутой, как эль из треснутой бочки. Откуда-то сбоку и сзади донеслись шаркающие шаги приближающейся гибели. «Опять?! Проклятое рагу. Ну ничего, я мигом…»

    Ол, три часа после вспышки

    «… И не ешь на ходу, я тебя прошу. Это серьезней, чем кажется». Худой эльф хмыкнул, но все же убрал лепешку в сумку и вышел из таверны. Между его ног выскользнул черный кот. В ночные часы «Оземь» пустовала. Последние завсегдатаи разошлись и кроме оркессы-барда, музицировавшей посреди большого зла, тут никого не было. Магистр гильдии-протектора Гримгор, сидевший в привычном полукабинете, остался наедине со своими мыслями.
    Перед магистром лежала карта небольшого участка западнее Ола на тонкой пробковой подложке. Из каждой ключевой точки, отмеченной на бумаге, торчал тонкий деревянный штырек, обозначавший текущую высоту. При должном воображении можно было увидеть ландшафт всего участка в миниатюре. У Гримгора с воображением был порядок. Он представлял, что скажет гильдейским ученым и архивистам, когда очередной обход точек не даст результата, одновременно думая о самом результате и его последствиях, и становился все мрачнее.
    Шкуру медведя в гильдии делить начали как только узнали, что такое медведь. Найти и уничтожить, найти и показывать зевакам за деньги, найти и изучать, найти и использовать, и как использовать, вариантов уйма. Сам Гримгор предпочел бы, чтобы артефакт так и оставался ненайденным. Пока на первом месте «найти», ученые, охотники на некромантов, искатели сокровищ, авантюристы без ясных целей, все готовы работать вместе. Но приближение цели, хоть и мнимое, грозило нешуточными противоречиями, если не расколом.
    Но это в будущем, а сейчас Хэйда-Эн нужна Сфера. Две маленькие, что были заложены в прошлом году, были на последнем издыхании, а нынешних поставок руды и продажи случайных находок вряд ли хватит, чтобы срочно покрыть расходы на полноценную городскую Сферу, а чтобы нарастить добычу нужна Сфера и так по кругу. Заем в Ад-Альхаре? Гримгор невольно скривился. Есть и другого рода займы, но тут нужно быть аккуратным, может оказаться, что Ад-Адьхар окажется не таким уж плохим вариантом. Гримгор снова поморщился. На этот раз от неистового крещендо бардессы, которую ничуть не смущало отсутствие публики. Он достал из седельной сумки походную чернильницу, три свитка бумаги и принялся писать. «Доброго дня, многоуважаемый магистр ги…» Только что вышедший эльф влетел назад будто ужаленный змеей.
— Караванщики распускают слухи о «белом огне» над Хэйда-Эн, — выпалил он, пряча за спину надкушенную лепешку. — Дозорный с Высоты-8 только что подтвердил…
— И это повод отвлекать меня от дипломатической переписки? — «Еще какой повод. Теперь торг может пойти совсем другой» — Группа поиска заскучала небось, развлекается.
    Гримгор сгреб свитки назад в сумку, показал бардессе жест, означающий «эта кода прекрасна, но завершить ее следовало минут десять назад», и направился к выходу.

    Хэйда-Эн, шесть часов после вспышки

    Ополченцы начали бой и впрямь по-кавалерийски. Первая волна из особо быстрых мертвяков разбилась о построение, как если бы клин конницы вошел в нестройные пехотные ряды. Пробитые пиками насквозь или отброшенные щитами неупокоенные теряли интерес к живым. Но мертвецы все прибывали и вязли в рядах защитников.
    Любой, кто хоть раз сталкивался с нежитью, не мог не заметить, что нападавшие вели себя странно. Неистребимая кровожадности в них заменилась какой-то рассеянностью. Отброшенные от строя мертвецы ходили кругами, то бросаясь на ополченцев из темноты, то отходя дальше к разлому.
    Вялость атакующих сполна компенсировало неумение защищавшихся. Стражники исправно кололи из-за щитов, но первый ряд то там, то здесь давал мертвецам прорваться, и медленно, удар за ударом, укус за укусом, час за часом силы обороняющихся таяли.
    Когда клин наконец смяли, стена щитов, все, что от нее осталось, сомкнулась неровным полукругом вокруг входа в башню, закрывая еще живых поселенцев. Асвальд вырвался из строя и бросился на левый фланг, где дела шли совсем плохо. Он рубил, не обращая внимания на укусы, рубил, пока все тело не запылало огнем от усталости, рубил, пока глаза не заволокло красной пеленой, пока силы окончательно его не покинули, а потом он рубил снова.
    Пришел в себя он около стены, внезапно стало тихо. Правый фланг еще возился с последними мертвецами, но те что блуждали неподалеку, ушли, а новых видно не было. Неужели все? В толпе ополченцев послышалось первое недоуменное «ура».
    Асвальд доковылял до угла башни и осмотрел поле. Атака продолжалась, только стала еще медленней. К поселку все еще шла нежить, поврежденная, медлительная или просто огромная — не меньше пяти медведей, пара здоровенных ящериц извивались в траве, а еще какие-то бесформенные мохнатые холмы чуть дальше. Асвальд слушал все эти «ура», становившиеся все громче и увереннее, и не решался повернуться и сообщить новости.
    Внезапно откуда-то сзади вылетели две огненные стрелы, прочертили дымную дугу и взорвались на поле, рассыпая снопы искр. Следом еще две. Догоняя стрелы, мимо с воплями проскакали три всадника. Из-за гор на востоке выглянуло солнце, разгоняя остатки сумерек. «Бескуд с вами, ура», — выдохнул Асвальд и сполз по стене.

    Окрестности Ола, 16 часов после вспышки

    Колонна медленно тянулась по горной тропе в торону Ола. Кони, запряженные в крытые телеги, по привычке еле плелись, хотя ноша в этот раз была не в пример легче. В голове каравана ехал магистр гильдии-протектора. Точнее ехал его конь, сам магистр будто бы был не здесь. От обдумывания последствий и мрачных предзнаменований его отвлек эльф, поравнявшийся с колонной. На луке его седла умостился черный кот. Он напряженно удерживал равновесие в неудобной позе и не менее напряженно делал вид что полностью расслаблен и вообще спит.
— Доброго дня, магистр!
— Это вряд ли. Ну что там?
— Патрули еще прочесывают окрестности, но те, кто вернулись говорят, пусто. Ничего живого вообще. Вся эта орава, похоже, попрыгала в дыру и испарилась.
— Спускались?
— Там ничего. Эллесар, Ингвэ, никого пока не нашли… А что в поселке?
— Погибшие, раненные, — Гримгор повернулся и обвел рукой караван. — Не руду везем, как понимаешь. Пропавшие без вести. Проще сосчитать, кто уцелел.
— Асвальд?
— Да что с ним сделается то, жив, ранен…
    Караван продолжал путь в тишине. Ни птичьих трелей, ни шорохов в кустах, молчали возницы, молчала охрана и особенно тяжело молчали пассажиры. Караван огибал отроги, следуя за тропой, пока не уперся в тракт. Пока телеги выворачивали на дорогу в сторону Ола, двое всадников стояли на перекрестке.
— Это он? — нарушил вязкое молчание эльф.
— Конечно, он! Притаился, ждал нас, бескуд его дери!
— Не думаешь же ты, что посох может быть разумен?
— Не думаю. Скорее всего какая-то магическая ловушка. Прощальный подарок Морана или его поклонников. Но нужно знать наверняка, не связано ли это как-то с кошмаром в Нелдэ-Арда, и выяснить это предстоит тебе.
— Я собрал самый подробный отчет для Академию Моргора, обещаю без ответов не возвращаться. Выезжаю сейчас же.
— Через Тадмор?
— Через Тадмор.
— Не смею отговаривать, но будь осторожен…
— Да, я помню про еду на ходу!
Эльф усмехнулся и отпустил поводья коня, который, казалось, только этого и ждал. Жеребец тут же рванул в галоп и вскоре скрылся в облаке пыли.

* * *
    Белая пелена перед глазами Элессара сменилась непроглядной тьмой. Казалось ослепительная вспышка отправила его туда, где он оказывался всякий раз после медленного уворота или небрежного огненного шара. Но в то же время, вот он, бредет куда-то — немного живой, немного мертвый — переходит вслепую пещеры, как будто направляемый чьей-то исполинской рукой, часами ползет по узким проходам, цепляется за острые камни, не чувствуя боли, ныряет в подземные реки, не беспокоясь насчет воздуха.
    Когда глаза эльфа снова смогли видеть, он обнаружил себя в просторной сырой галерее из черного камня, упирающейся в стену с небольшим проемом без двери, откуда лился тусклый свет. И черных арок галереи то и дело вываливались существа, какие-то были знакомы — вот гвиллион, чуть дальше пара туров — каких-то вряд ли видели на поверхности хоть раз. И пандорцы — дварфы, орки, но больше всего людей. Многим из них путь дался нелегко. Помятые, ободранные, непонятно как живые они садились, ложились, а то и вовсе падали на пол и замирали, глядя в светящийся проем. Элессар двинулся вперед, расталкивая все прибывающую разношерстную нежить, и вскоре достиг конца галереи.
    В небольшой комнате за проемом в щели расколотого каменного постамента стоял посох — простое древко, украшенное разве что резьбой, идущей по спирали, разделялось натрое и сходилось вновь над крупным слабо гудящим кристаллом. Он то и освещал комнату и галерею позади. Пьедестал был усыпан иссушенными мокрицами. Элессар подошел ближе, не обращая внимания на хрустящих под ногами рачков, выдернул посох и устроился поудобнее на сыром камне. Спешить было некуда, впереди вечность.