***
    Жизнь в Беловодье постепенно и неумолимо входила в привычную колею. Разъезжались кто куда камнебольные сборные, а за ними и их поклонники покидали вольный северо-западный край. Уже редко встречались на улицах чужаки, разинувшие рот от изумления местным непривычным бытом, как будто бы при знакомстве с первобытным племенем. Не слонялись около постоялого двора толпы веселых фанатов в шарфиках и шапочках цвета любимой команды. Не слышалась больше на Ярмарочной площади иноземная речь. И даже в бесчисленных беловодских кабаках, шинках и трактирах становилось без приезжих как-то скучно, тихо и одиноко (пусть и их владельцы и благодарили всех небожителей, что те им дали долгожданный покой и отдых).
    Да и во всем остальном городе становилось как-то очень уж спокойно… в общем, Беловодье возвращалось в обычное состояние безмятежной глубинки.

    Конечно, все понимали, что захлестнувший Бел бурный праздник жизни и веселья непременно закончится и что придется возвращаться к привычной и обыденной жизни. Но все равно после почти двух месяцев игр, казавшихся до того целой вечностью, возвращение к будничности и повседневности воспринималось многими с какой-то горечью… но тут уж как говорится, хорошего в меру. Да и хозяйство при постоянных праздниках само себя вести не будет.

    Сводки новостей из Ратуши вновь стали однообразными. Такого-то дня такого месяца провели заседание Совета, подсчитали бюджет Республики, обеспокоились проблемой уменьшения численности сомов в озере Выдрино, приняли посланника из дружественного города, послали дипломатическую ноту Сольвейгу. Народное вече собралось на площади и напомнило Совету, что у нас, вообще-то, вольница и разошлось по домам. Не политика, а какое-то сонное царство, ей-богу.

    Даже отношение народа к своей камнебольной сборной, несмотря на все их чудеса и финты на льду, вернулось к привычному. Тем более, что поводов уважать они больше не давали и после возвращения тренера Добромира к своим обыкновенным обязанностям воеводы начали снова лоботрясничать.

    Суровые и страшные в гневе беловодские старушки также успокоились. Благо, демонические чары пропали, да и сами демоны и их поклонники куда-то исчезли. Небось, Хранители наконец покарали нечестивых! Так и живут теперь, как и годы раньше, сидят днями на скамеечках, высматривают окрестности, собираются попить чай у Агафьи и не знают никаких забот.

    И лишь одно постоянно напоминало Беловодью о давно закончившемся Чемпионате — стоящее в центре города громадное и полупустое здание Заезжего двора и флигель моргорцев. Его по решению веча, несмотря на отсутствие художественной ценности, сносить не стали. Пусть, решили, служит этакой данью памяти, да и может понадобиться при каком новом мероприятии...