Прошло уже несколько лет, с той поры, когда, если верить местным легендам, в городе осел рыбак Станислав и возглавил работу Совета. С чего собственно и началась современная Славгородская история.
Молодое поселение стремительно росло, и вот уже на месте небольшой деревушки с сотней селян стоит целый городок, достойный упоминания в летописях Пандоры.
Еще пара лет, и шум и гвалт воцарился на улочках прежде тихого селения — то приезжали первые герои, или купцы из дальних земель, чтобы продать свой товар, посланники из соседних городов, гости из Сольвейга, дабы купить прекрасную рыбу... А жилища, между прочим, все те же со времен самой древности, все то же стихийное нагромождение бревенчатых построек, и Совет до сих пор с соломенной крышей да с разломанным крылечком с резными перилами, и ничего не изменилось в этом плане еще со времен основания. Но нынешные запросы у ныне гордых жителей города это убожество теперь не удовлетворяет — им подай хоромы из какого-нибудь кирпича, а то соседи засмеют...

***
На вече, на площади, перед обветшалым домом Совета в то самое время, когда Мастер Станислав с градоначальником, ответственным за хозяйственную часть дел, где-то за стенами у ближайшей речки Белой рыбачили, единогласно было решено — каменному строительству в Славгороде быть. А то ведь стыдно, что правители целого города ютятся в какой-то клети с земляным полом, царапая бересту пером под слабым светом лучины. И напрасно уверял народ местный казначей Асбранд, что денег на возведение чего-либо белокаменного побольше чем собачья конура нету — подавай им и все тут! Довод, что некоторых советников в городе нет, и надо бы их подождать прежде чем решить вопрос, также не действовал. Все-таки в менталитете славгородцев есть что-то определенно сольвейгское, откуда, конечно, они и родом. Какая-то удивительная самостоятельность и вера в свою правоту причудливо сочетается у них в крови вместе с отчаянной упертостью быка, а порой даже и с некоторым альтруизмом.

— В который раз повторяю вам, братцы, нету у нас денег на ваши хоромы, - устало произнес Асбранд.
— Не наши, а ваши!
— Ну построим же!
— Я, конечно, ценю вашу заботу о нас, - улыбнулся дварф, - но...
— Вот и соглашайся, упертая ты башка!
— Остальные города же как-то целые дворцы строят! А мы чем хуже!
—Ну они куда богаче-то. А где деньги мы возьмем? - спросил казначей с издевкой.
— А мы сами заплатим, - самоотверженно возгласил кто-то из толпы.
— Как сами? - возмутились другие.
— Я и так налог плачу, а ты если такой богатый, то сам строй!
— Ну чихать тебе на это... бла-го-со-стояние города, и иди!
— Что?? Кому это чихать?!.

Пока в толпе шли склоки, советники, видя, с каким рвением горожане отстаивают им дворец, смотрели на происходящее с крыльца. Воевода местный, кусая ус, с интересом глядел и думал, будет ли сегодня драка. Кому-то из Совета было решительно все равно на все происходящее, а кто-то гадал, чью сторону лучше в споре занять. С одной стороны денег действительно не хватало, с другой, кто откажется от хороших условий труда?
— Ладно, народ, мы это обсудим! Вместе с Советом! - крикнул казначей, шепнув что-то остальным коллегам.
Те ушли, поочередно хлопая дубовой дверью избушки. Народ ликовал — похоже их воля исполнена.

***
Лишь по возвращении с богатым уловом узнали Станислав с градоначальиком Гостомыслом, местным старожилом, о такой неожиданности... Конечно, господа несколько удивились, мягко говоря. Но уже поздно — строй и все! Решение народа, а затем и Совета закон, и никакой Станислав с Гостомыслов и здравым смыслом вольнице перечить не смеют.

***
Зодчий из Сольвейга держал путь по новому тракту в Славгород под эскортом пары стражников в оранжево-синих одеяниях. Высокие дубы заслоняли листвой небо, в кустах что-то постоянно тревожно шуршало, другое что-то иногда подглядывало из тьмы на путников, сверкая красными глазами. После каждого звука, отличного от звука колеса телеги, наезжающего на камень, зодчий от страха подпрыгивал...

И наконец предстал перед ним Славгород во всей своей красе — показался частокол и деревянная проездная башня с прибитым над воротами щитом. И все. Лишь караул в лице двух ополченцев стоял недалеко и увлеченно болтал, да командир местной стражи, в начищенной до блеска кирасе и в медном шлеме с плюмажом, прислонился к бревенчатой стене, снова кусая ус. А за частоколом виднелись соломенные крыши и пара шпилей храмиков...
Конечно, зодчий и не ожидал чего-то монументального в этой глубинке, но и обыкновенную деревню представить себе после богатого Сольвейга, где он провел всю жизнь, не мог.

Заметив прибытие дорогого гостя, воевода резко встал и отдал честь:
— Здравия желаю! Рад представиться, Добромир, воевода. Добро пожаловать в Славгород!

***
— А здесь у нас главная площадь, Вечевая — указал преисполненный гордости за свой город воевода на пустырь, где редкими проплешинами росла пока еще не затоптанная трава. Ее лениво жевала козочка, звеня колокольчиком.
— Да, а вот здесь вот и наше прекрасное здание Совета.
— Ммм... - кивнул головой зодчий, немного потерявший от увиденного дар речи.

Вокруг уже собралась небольшая толпа, ради такого повода можно и оставить все свои дела. Часто ли приезжают в Славгород архитекторы! Люди с изумлением смотрели на гостей, кто-то осторожно выглядывал из окон домиков.
Другие советники находились рядом и просто молча наблюдали, да и толку что говорить, если роль эдакого экскурсовода все равно досталась командиру стражи. Хоть и имели опасения.
— Простите, - вмешался наконец зодчий, - у меня назрел вопрос: а у вас деньги для моих услуг вообще есть?
— Обижаете! - ответил усатый воевода и приготовился рассказать о сказочных богатствах города, но казначей, стоявший неподалеку, вовремя вмешался.
— Есть, есть...

— ... И дом Совета нами было решено построить вон тута, - снова показал пальцем Добромир на главную хату, - Домик, конечно, придется снести... И, по-секрету, вон тот, по соседству тоже... Да вы не беспокойтесь, там все равно подати уже год не платят.
— Кстати, а как аванс?
— Какой аванс?
— Вы же сами понимаете, поездка в дикие земли сопряжена с определенными рисками...
— Платить... чтобы показывать город? Да вы в своем уме... - воспылал он. Хорошо, что вовремя его прервал казначей, сунул под нос кулак, шепнул что-то и уже сам продолжил:
— Да-да-да, будет, будет вам аванс. Господин Добромир просто погорячился... Теперь, после такого экскурса, пожалуйте, пройдем-ка в наш дом Совета. Надо-таки обсудить условия сделки.

***
В полутьме избушки, украшенной разве что прицепленными к стенам лубочными картинками, облезлым ковриком с восточными узорами и одиноко стоящими в уголке деревянными божками, шло Заседание. Именно оно, с большой буквы. Потому что решалась на нем ни много ни мало судьба Славгорода. Строить первый каменный дом, понимаете, это вам не рыбу ловить!
Советники и человек-зодчий нагнулись над низким деревянным столиком и о чем-то вели беседу. Добромир, которому было отказано в участии в диспуте по причине его вспыльчивого характера, и вообще, мало ли чего он наболтает, стоял у печки и прислушивался к разговору. Какие-то непонятные страшные слова звучали из уст архитектора, то всякие ''макеты'', то ''колоннады'', ''портики'', ''дорические ордера'', то того хуже, даже ''малые архитектурные формы''.
И после длительного шушукания за столом, зодчий наконец воскликнул:
— Хорошо, постараюсь, господа, учесть все ваши пожелания. Работа моя будет стоить где-то 650 сольвов. Сами понимаете же зодчего какого уровня вы наняли...
— Сколько?! - возопил воевода, кинувшись в сторону переговорщиков.
— Господин Добромир, угомонитесь! Мы же сказали, Совет сам как-нибудь примет решение, - спокойно промолвил Станислав.
— Но 650?
— Успокойтесь пожалуйста... Да, для Казначейства сумма довольно большая, но так как инициатором всей этой затеи является народ, то... В общем, они не будут против доплатить из своего кармана. И уважаемый Асбранд того же мнения, - сказал рыбак, в то время как дварф молча кивнул.
— А строить?!
— Опять же, немного суммы из горожан, немного из Казначейства. Остальное выплатим... рыбой, - продолжал человек, поглаживая короткую бородку, и обратился уже к зодчему:
— Вы же не будете против такой выплаты?

***
Шло время. Зодчий на время затворился в своей комнате в местном постоялом дворе. Жизнь шла своим чередом. Разве что воевода особо старательно собирал деньги с жителей, потому что ''Сами вы строить ратушу напросились, да так что годового бюджета на нее не хватит, теперь и сами деньги на нее давайте''. Народ же против этого особо не протестовал.

И наконец наступил тот день, когда зодчий вышел из многодневного заточения с кучей набросков, эскизов, целым планом и макетом, собранным из разных палочек. И направился с этим всем туда, где временно находились дом Совета — в трактир. Были попытки заседать в доме Станислава, но советники позже отказались от этой затеи, решив, что в питейном заведении веселее, и вообще, нечего власти скрывать от народа.
Когда правители о чем-то спорили с целой оравой подвыпивших дварфов, а воевода мирно спал, уткнувшись носом в стол, в трактир зашел архитектор в сопровождении все тех же сольвейгцев, которые несли стопки с листочками. Макет из веточек торжественно нес впереди сам зодчий.
— Господа, пришел вас обрадовать, - сказал тот еще с порога, - И представить вам проект городской ратуши.

И увидели советники архитектурное чудо, хоть и из деревянных палочек. Трехэтажная ратуша с высокой башней, куда по представлениям зодчего следует затащить вечевой колокол, который до сих лет тихо хранился в складах Славгорода и, разумеется, ни черта не звенел там. Пару ярусов ниже - и небольшой балкон, с которого, опять же по представлениям зодчего, должны представать советники народу. Открытая галерея тянется вокруг первого этажа, на этажах верхних огромные стрельчатые окна... Кажется, здание будто возносится ввысь к небу. Как и стоимость его возведения...
Посетители трактира замерли в изумлении, не зная, какие подобрать эпитеты. И только потом Станислав тихо сказал:
— Краси-ии-во...

***
Как догадливый читатель уже понял, Совет проект одобрил. Вскоре был заключен договор с какими-то дварфийскими строителями из Сольвейга, которые после долгих просьб все же согласились принять часть платы соленой рыбой.
Началось великое строительство. Разумеется, под неусыпным надзором зодчего и любопытного народа. На месте старой избушки долгих четыре года велось возведение каменного дворца. Еще больший шум чем обычно воцарился в Славгороде. Помимо приезжих дварфов на стройке трудились местные добровольцы...
И вот в году 182-ом от дня смерти Лялислава Бездомного все это безумие закончилось. В каменном дворце Совета местные правители быстро обжились, а горожане теперь могли гордиться не только здешней первоклассной рыбой, но еще и целым памятником архитектуры. Шутка ли, первое каменное здание во всем Славгороде!
Конечно, человек, бывший хотя бы в том же Сольвейге, а уж тем более в древнем Дворфунгарде, полностью белокаменном, ухмыльнется. Но это его дело, и мы его судить не будем. Но для небогатого городка на пограничье эта дата обязательно войдет в историю.